Из новостей, приходящих с Донбасса, понятно, что Киев не выполняет условия Минских соглашений. Что сейчас происходит на Восточном фронте? Как повлияло на расстановку сил относительное перемирие? Об этом главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой рассказал ополченец, боец 1-й Славянской бригады. По понятным причинам, имя ополченца мы не называем.
— Как вы оказались в ополчении?
— Я родился и вырос там. Там у меня родные, мать, отец, брат.
— То есть вы не кадровый российский военный?
— Нет, не кадровый и не военный, я только прошел срочную службу.
— И вы по зову сердца пошли в ополчение, когда все это произошло?
— Я думаю, если на родине случилось беда, обязательно надо быть там, а не сидеть сложа руки.
— А что семья сказала?
- Естественно, поначалу семья была против. Но когда я задал супруге вопрос, а что бы она делала, если на ее родине произошло такое, она согласилась. Там у меня отец и мать. Они никуда не уехали и не хотят уезжать. Сколько я их не уговаривал, они не хотят. Хотя живут между аэропортом и железнодорожным вокзалом, это одно из самых горячих и опасных мест.
Скорее всего, это и менталитет наших советских людей, которые боятся бросить все, что нажили. Они все построили своими руками. И это их родная земля. Конечно, играет роль возраст, привычка, поскольку им уже за 80. Но там у меня есть и брат моего возраста, он тоже не хочет уезжать.
Со времен срочной службы у меня есть военная специальность. Служил я в погранвойсках еще при Советском Союзе, то есть это было очень давно. Но тот опыт пригодился. Моя дорога в ополчение была через Ростов, напрямую в Донецк попасть было нельзя. Как раз до событий я там уже был, только уехал, а через три дня начались военные действия. По приезде в Донецк я обратился в военкомат. Просто пришел и сказал, что хочу в ополчение.
— Там много было добровольцев?
— Да. Пока мы примерно с неделю стояли на одном из КПП на границе после его освобождения и занятия нашими ополченцами, примерно от 20 до 40 человек в день добровольцев к нам проходило. Мы оставляли их у себя, а дальше уже в основном переправляли в Донецк.
— А было относительно спокойное время, без боев и артобстрелов?
— Да, как раз когда мы были на другом КПП во время первого осеннего перемирия. Конечно, Киев использовал его для наращивания вооружений.
— А что делали добровольцы, ополченцы? Тоже готовились, тренировались?
— Разумеется. Но любая передышка расслабляет людей, это очень-очень не нравилось многим. Перемирие расслабляюще действовало даже на ополчение. Люди все-таки все разные. И кто-то стал гулять, кто-то стал прикладываться к стаканчику, хотя во время военных действий этого не наблюдалось даже у любителей употребить. Мы же не самоубийцы.
— Было много сообщений о пьянстве на украинской стороне, особенно в добровольческих батальонах. Это они для смелости, наверное…
— Ну, смелые-то они все равно только с гражданским населением, перед безоружными людьми…
— Как вы готовились к бою, атакам противника?
— Разведка работает постоянно. Определенная оперативная информация поступает о концентрации каких-то боевых подразделений сопредельной стороны, о переброске техники, все это анализируется. Мы были готовы. Даже к обстрелам были готовы иногда, знали, что будет производиться. Если перегнали, допустим, три "Града" в наш район, то будем ждать, готовиться.
— На Украине до сих пор есть люди, которые считают, что обстреливают Донбасс российские части. Как это возможно?
— Мне это тоже непонятно. Среди моих одноклассников, знакомых таких единицы, но все-таки они есть. Вроде бы вполне адекватные люди, нормальные, порядочные. Наверное, украинские СМИ настолько их зомбируют. Они уже просто не хотят или не могут видеть реальности. Они видят то, что хотят видеть. Они не хотят ничего слышать кроме того, что хотят слышать. Они хотят слышать, что присутствуют российские войска, они это слышат от украинских СМИ и верят этому.
— Они недавно опять сообщили, что сейчас в Донбассе находится 9 000 военных регулярной российской армии…
- Я скажу откровенно: российской регулярной армии я там не видел. Я был бы рад, если бы она там была. И все в Донбассе и многие на всей Украине были бы этому рады. Они еще часто сообщают, что Россия туда вооружение поставляет. Но у нас вся военная техника — трофейная или своя. Законсервированная техника находится на территории любой области. Мы ее расконсервируем и используем.
А первым оружием ополчения вообще был танк, который сняли с постамента…
Ополчением были созданы и захвачены базы. Техника, которая подлежала восстановлению и эксплуатации, отремонтирована и эксплуатируется, а которая не подлежала ремонту, ушла на запчасти. Основная масса вооружения — это захваченная техника.
— Украинская сторона действительно сильно занижает и скрывает потери. Говорят, что они — в плену, на лечении, спецзадании или где-то еще, а родные и близкие до сих пор ждут погибших…
— Пусть они посмотрят в интернете или где-то еще хотя бы кадры из аэропорта. Только в этом одном месте было найдено огромное, страшное количество трупов. "Россия-24" периодически показывает, что происходит, но на Украине мало кто это смотрит.
Расскажу одну историю. Будучи в госпитале, я встретил там одного раненого украинского солдата. Его привезли туда, чтобы оказать ему помощь. Это простой парень, который не мог откупиться. У него только тетка осталась в Луцкой области.
Он в госпитале посмотрел, что в действительности происходит. Я ему задал вопрос, изменилось ли его настроение или нет? Он ничего мне не сказал, просто я знаю точно, что потом он написал заявление в ополчение.
— Как вы думаете, если бы Россия не помогала людям Донбасса, не отправляла гуманитарные конвои, что вообще было бы?
— Если бы не Россия, я думаю, геноцид был бы намного сильней. Если бы не помощь России, люди были бы поставлены на уровень рабов. Многих и вырезали бы просто-напросто, такие случаи и так часто происходят.
На Донбассе кроме русских есть огромная греческая диаспора, большая армянская диаспора, еврейская диаспора, азербайджанская диаспора… А ведь для украинцев уже нет теперь никого, кроме украинцев, все остальные — недочеловеки. Сейчас на всей территории Украины так.
Мое поколение воспитано так, что мы никогда не смиримся с фашистским режимом. А нынешняя киевская власть — откровенно фашистская. Люди не смирятся с этим. Может быть, это одна из причин, почему я туда поехал, почему едут туда люди из Узбекистана, из Армении, из Афганистана, практически со всего света.
— Как вы думаете, это будет долго продолжаться? Что будет дальше?
— Конечно, точно никто не скажет. Есть вариант, что Украина сама по себе развалится, сегодняшняя власть может скоро закончиться. Если она каким-то образом удержится на плаву, боюсь, что это превратиться в новую Палестину. Конечно, хотелось бы, чтобы все это закончилось. Людей жалко не только с нашей стороны, но и с той стороны, особенно жаль матерей.
Моя мама молится и за тех, и за других, хотя живет под обстрелами украинской армии. Если бы это остановило эту войну, я бы тоже молился.
Читайте также:
Алексей Анпилогов: Россия обязана "явиться на войну"
Павел Губарев: Элита Донбасса нас предала
Донбассу нужна любая поддержка
Подготовил к публикации Юрий Кондратьев