Недавно в эфире программы "Секрет на миллион" 68-летняя актриса Елена Проклова рассказала о пережитых в детстве домогательствах со стороны "очень известного актера".
Скандальная исповедь актрисы разделила общество на два лагеря: кто-то считает, что у харассмента нет срока давности и подобные истории необходимо предавать огласке, кто-то увидел в исповеди артистки расчет и желание пропиариться.
Неужели звезда советского кинематографа все эти годы жила с психологической травмой? И почему рассказала о ней только теперь, спустя полвека?
Своим мнением по этому поводу в студии программы "Точка зрения" с Маргаритой Кичеровой поделился врач-психотерапевт Владимир Файнзильберг.
— Психологической травмой следует считать ситуацию, с которой человек внутренне не согласен. Возникает после какого-то насилия: психологического, физического или морального. То есть если в отношении человека некто совершает какие-то действия, которые не согласуются с его внутренним пониманием ситуации и моральным обликом.
Обычно психотравма проявляется в поведении человека, потому что речь идет о, так сказать, событиях, которые препятствуют видению им окружающего мира, вера в справедливость исчезает, возникает моральная депривация, то есть непонимание, как ему поступать дальше, как ему жить.
— И как он начинает вести себя? Это внешне как-то проявляется?
— Это очень интересный вопрос, потому что в нашем случае речь идет не просто о жертве насилия, а конкретно о красивой и обаятельной женщине, известной актрисе. Я могу сказать, что она на протяжении многих лет является кумиром огромного числа людей, поскольку ее роли всегда вызывали положительные эмоции.
И сейчас, после ее откровений, возникает некий когнитивный диссонанс, потому что
- с одной стороны, люди относятся к Елене Игоревне позитивно, положительно,
- с другой стороны, вдруг совершенно неожиданно она открылась людям с другой стороны — в роли жертвы событий, которые произошли более чем 50 лет назад.
И у меня, как у человека, который достаточно часто встречался с жертвами насилия, участвовал в судебных процессах и судебно-психиатрической практике, складывается впечатление, что люди после таких событий в интимной жизни ведут себя несколько по-другому:
А история, которую рассказывает Елена Игоревна, звучит так: был человек, который ее ввел в курс взаимоотношений мужчины и женщины достаточно рано, что вызвало у нее негатив, который повлиял на всю ее интимную жизнь, — это с ее слов.
Но при этом она упоминает огромное количество разных известных людей, с которыми у нее были романы. Здесь это как-то не вяжется.
— А не бывает так, что настолько травмирующая ситуация выливается в то, что человек начинает вести себя, ну, скажем, как женщина легкого поведения? Не замыкается в себе, а наоборот?
— Я понимаю, о чем вы говорите, но мне кажется, что здесь немножко по-другому. Я вижу эту ситуацию несколько иной. Во-первых, в основе поведения Прокловой лежит, конечно, актерская профессия, то есть она актриса, она красивая женщина.
И она излагает ту проблему, которая ее волновала и волнует до сих пор. Но в этом рассказе возникают некоторые несоответствия.
Я бы не стал сравнивать с женщиной легкого поведения, потому что она не зарабатывала на этом деньги, речь шла о другом — она влюбчивая натура.
Да, у нее были романы, романы красивые.
Непонятно, почему нужно было об этом говорить спустя 50 лет, почему это не было раскрыто в свое время.
Это мне напоминает недавние события в Соединенных Штатах Америки, когда обвинили известного режиссера в харассменте.
— То есть Елена Игоревна поддалась волне хайпа?
— Несомненно. Это сегодня общемировая тенденция.