Выход из тюрьмы скопинского маньяка Виктора Мохова на несколько дней поднял в СМИ и интернете большую волну: некоторые журналисты кинулись писать о нем статьи, кто-то снимать докфильмы, а основная часть читателей и зрителей недоумевает: зачем столько внимания чудовищу?
Об этом в студии программы "Точка зрения" Игорь Буккер поговорил с судебным психологом, психотерапевтом, членом Итальянской профессиональной лиги психологов и психотерапевтов Ларисой Сазанович.
Читайте начало интервью:
— Очень давно британский писатель Джон Фаулз написал своего знаменитого "Коллекционера". Там описывается подобный случай, когда некий человек аналогичным образом держал девушку. Но там описывается психологическая картина и жертвы, и палача. Вот как к этому отнестись? Там-то серьезно. Конечно, не этой историей "вдохновился" Мохов. Но феномен появился не вчера.
Но говоря о нем сейчас, авторы статей забывают о жертвах. Что они испытывают к своему палачу? Бывает ли так, что в какой-то момент они смиряются, перестают бороться за себя, свою свободу и готовы принять и оправдать мучителя, даже влюбиться в него? Помните, есть синдром стокгольмский?
— У нас уже у всех — у общества — стараниями СМИ и интернета развивается этот стокгольмский синдром.
Чуть ли не восхищение, интерес к каким-то "невероятным способностям" этих убийц или маньяков-садистов. И как-то их романтизируют, а мы все удивляемся, мы все сопереживать начинаем преступнику. Вот это, наверное, самое важное.
Любой следователь знает — это очень скучные и зацикленные на собственном "я", на собственной важности преступники.
Мы как-то думаем, что там действительно есть что-то интересное в этой личности. Уверяю вас — ничего подобного.
Авторы-то пишут художественное произведение, где много чего выдумано, где некоторые вещи далеки от реальности, где большинство событий не имеют ничего общего с реальностью. Или добавляют какие-то подробности, которых не было, или придают какую-то интонацию для художественности.
Это творческий всё-таки процесс, не документальный.
Если бы кто-то потрудился снять документальный фильм, исповедь убийцы, поверьте, это смотреть мало кто стал бы. Потому что скучно. И грустно.
Ибо говорят преступники только о себе любимых. Раз за разом повторяют подробности, интересные им, смакуя их и себя в том моменте.
Скучные и примитивные персоны.
— Но ведь люди смотрят и читают такие истории. Получается, что каким-то образом наша психика так устроена или настроена на интерес к маньякам?
— Ну да, всегда эти легенды, агрессия интересовали. Говорят, есть две темы, которые интересны практически всем — это эротика и… Эрос и Танатос. Если по Фрейду — то есть влечение к жизни, влечение к смерти.
Есть множество предположений — почему же всё-таки нам всем так интересна эта криминальная и агрессивная сторона, почему нам нравится наблюдать за ней.
Наверное, мы нуждаемся в некотором контроле над тем, что происходит или может произойти с нами. Нам приятно наблюдать, что это происходит с кем-то другим, нам интересно наблюдать, что такое может произойти.
У нас есть чувство некоторого удовлетворения: это не происходит со мной, насколько мне повезло, я счастливее. И как-то готовиться к возможной встрече, проигрывая в голове сценарии: я вот смогу сделать так или вот так…
— У нас в стране мораторий на смертную казнь. Может, отчасти поэтому маньяки не очень-то боятся наказания. Мохов вот вышел и вполне собой доволен.
Насколько серьезным должно быть, на ваш взгляд, наказание для подобных Мохову?
— Я не знаю. Наверное, всё-таки должна быть устроена какая-то дискуссия и с юристами, и с психологами, психиатрами…
Пока единственный вариант — это держать их как можно дольше в изоляции.
— Одна из функций государства — защищать граждан. А так получается, что люди начинают бояться: "Вот, выпустили маньяка!"
— Лично на моей практике был осужден 70-летний педофил, который много лет насиловал и сексуально развращал ребенка — друг семьи. Он выплатил минимальную компенсацию семье, учитывая преклонный возраст, он даже в тюрьму не пошел. Спокойно жил в той же деревне. Расхаживал, где хотел. Даже был замечен в компании детей на пляже. Закончилось все новым преступлением.
Или вот еще. В Италии в 1975 году был осужден вместе с двумя другими сообщниками некий Анджело Риццо. Они насиловали, истязали, пытали двух девушек. Хотели убить, но одна чудом выжила. Риццо был осужден на пожизненное. Это в Италии означает сегодня 26 лет. То есть формулировка "пожизненное" означает 26 лет.
На самом деле все почти начинают выходить по разрешению раньше. Так и с Риццо. Он через 20 лет всех убедил, какой он замечательный, перевоспитавшийся, хороший, чудный мужчина. И с ним, как с Моховым, интервью делали.
То есть такого рода инстинкты заложены внутри человека. И поэтому, я думаю, всё-таки курс на гуманность, который именно используют сегодня законодательства в Европе, привел к тому, что мы все чувствуем себя незащищенными.
А каких-то превентивных мер еще пока не придумали, к сожалению.