1 февраля, после введения в России запрета на матерщину в соцсетях, была вновь подтверждена гениальность Исаака Ньютона.
Третий закон Ньютона о равенстве действия и противодействия снова сыграл злую шутку с парламентариями, которые искренне полагают, что при движении по "особому пути" можно пренебрегать и законами физики, применимыми и в других сферах деятельности человека.
Новое требование отечественного законодательства к соцсетям удалять посты с матюгами, чтобы сократить использование ненормативной лексики, дало обратные результаты. Специалисты исследовали общий матерный фон российского сегмента социальных сетей и пришли к однозначному выводу, что употребление мата возросло. Во "ВКонтакте", "Одноклассниках", Facebook, Twitter и Instagram россияне крепко выражались:
Всплеск нецензурной брани выше на 30% от стабильного матерного фона наблюдался сразу же после новостей о поправках в закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", которые обязывают соцсети с посещаемостью более 500 тысяч пользователей из России мониторить публикации и самим удалять посты с матом.
В 2020 году граждане давали крепкие оценки:
В начавшемся 2021 году пользователи соцсетей активно и весьма нецензурно формулируют своё отношение к продолжающейся истории с Алексеем Навальным и жёсткой реакции властей на акции протеста в его поддержку. Ещё Эрих Мария Ремарк заметил, что наиболее полное отражение оценочных суждений лучше остальных способна передать крепкая брань:
"Люди находят подлинно свежие и образные выражения, только когда ругаются".
Чтобы не попасть в горнило надзорного быка Фаларида, некоторые авторы стали чаще прибегать к давним способам сделать вид, что вроде и не матерятся:
Матерщинника ничто не остановит, но никто же не заставляет общаться с ним, если уж на то пошло. Соцсети же от других способов коммуникаций ничем не отличаются по степени принятия той или иной эстетики. Но надо признать, есть же люди, которые матом разговаривают и их многоэтажная нецензурная речь ложится на слух как симфония. Иной раз иначе, нежели матом, и не объясниться.
Помню, в юности я лежал в больнице и соседом по палате был молодой сириец. Парень попал в Дамаске под грузовик и лечился в Москве. По счастливой случайности в этом же отделении лежал сирийский студент, который как мог выполнял роль переводчика, чтобы объяснить соотечественнику, что ему говорят врачи.
У студента не хватало словарного запаса для передачи полноты картины, но выручил русский мат. Старшие советские товарищи быстро объяснили не знающему русский язык сирийцу, что "Икс" и "Игрек" — это не только литеры в декартовой системе координат, но и в сочетании с буквой "Й" открывают безграничное лингвистическое пространство. Когда во время обхода профессор поинтересовался, как у больного дела, сирийский юноша изумил советского медика исчерпывающим ответом:
"***** (плохо), доктор!"
Признаёт важность русского мата и Дмитрий Медведев, лидер партии "Единая Россия", депутаты Госдумы от которой инициировали цензурирование социальных сетей:
"Ненормативная лексика — это часть нашей культуры, и мы её используем иногда".
Как тут быть с соответствием принятым поправкам в Конституцию России, которые должны, по идее, защищать традиции, переданные нам предками, культуру, русский язык и всё лингвистическое многообразие страны, — большой вопрос. Как бы не сложился из всего этого запретительного нагромождения смысловой Афедрон.
По сообщениям некоторых российских СМИ, эксперты Роскомнадзора составили список нецензурных слов. Другие же ругательства можно употреблять с пометкой "16+":
Можно подумать, что даже в детском саду дети не знают этого слова. Тем более, десятилетиями продолжается общественная дискуссия на тему, как так — "Ж" есть, а слова такого нет. Роскомнадзор всё объяснил:
"Нецензурное обозначение мужского полового органа, нецензурное обозначение женского полового органа, нецензурное обозначение процесса совокупления и нецензурное обозначение женщины распутного поведения, а также все образованные от этих слов языковые единицы".
Конечно, хорошо было бы огласить весь список, чтобы не оставалось места для манипуляций — порядок есть порядок.
Возможно, борьбу с матом стоило бы приравнять к попытке подрыва обороноспособности Российской Федерации. Ещё в советское время было очевидно, что командный язык и матерный — это одно и то же. Собственно, однозначные по смыслу формулировки позволяют разрешать сложные смысловые задачи, на что обратил внимание и Михаил Пришвин:
"Матерное слово — это анархическое разрешение дипломатических и моральных запутанностей".
Всё-таки проблема не в самой нецензурной лексике, а в состоянии души и обретении гармонии с окружающим миром. Верно подметила великая русская актриса Фаина Раневская:
"Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью".
Возможно, именно точность передачи эмоционально-смыслового послания пугает некоторых представителей правящей политической элиты страны, и поэтому не прекращаются попытки одолеть русский мат. Может быть, борцы с матом просто не любят всё русское, потому и боятся лингвистически концентрированных оценок, о которых говорил Виктор Пелевин:
"Окончательную правду русскому человеку всегда сообщают матом".