О том, как родительские послания влияют на жизнь детей, и почему для ребенка критически важна любовь матери, рассказала ведущей "Правды.ру” Маргарите Кичеровой психолог Светлана Шарко.
— Сегодня мы с вами поговорим о фильме "Чарли и шоколадная фабрика": о проблеме Вилли Вонки, "скрюченном мальчике" и его разрушенном детстве. Светлана, Вилли Вонка — фриковый персонаж. Что заставляет людей выглядеть фриками?
— Это инаковость. Образ, который он себе создал, и в нем может жить: я не могу быть собой, но могу быть таким персонажем. Ему в этом комфортно.
— Каждый ребенок, кроме главного героя, не был собой. Когда девочка превратилась в чернику, мама сказала: "Я не хочу иметь дочь-чернику, как она будет соревноваться?" Что стоит за этим посланием в фильме?
— Эта мама имела четкие представления, что она хочет иметь. Она имела не дочь, отдельно с ее уникальностью и темпераментом, а мамино продолжение, которая реализует все ее несбывшиеся мечты. Через нее мама становилась звездой.
Иногда родитель говорит ребенку: я не хочу, чтобы ты был таким, а хочу, чтобы ты был:
То есть у ребенка нет выхода, ребенок вынужден встроиться в те послания, которые родители ему дают, чтобы быть рядом с теми, от кого зависит его жизнь.
— А если ребенок не соответствует ожиданиям? Когда мама задала Вилли Вонке вопрос, что будет с девочкой, он ответил, что ее выдавят, как сок.
— Эта фраза — отличный момент. Показано, что девочка и ее мама выдавленные, как сок, в них нет жизни, любви, близости, тепла. Это пустые ягоды, оболочки.
Если говорить о серьезном рассмотрении этого фильма, то с мамой уже все очень плохо. В психологии есть понятие, которое довольно тяжело слышится, и я не хочу, чтобы кто-то понял это как нападки на матерей, отнюдь, я сама мать и понимаю, как это трудно. Но есть понятие "мертвая мать" — мать, которая не может любить, быть в близости. Такая женщина не дает ребенку очень важной обратной связи, что он ценен, он может быть собой, она его любит. Она его выжимает, как ягоду, своей нелюбовью, она просто не может любить, так выстроена ее личная жизнь. Ребенок не может это понять. Ребенок любит ту, какая есть, и старается настроиться на ту волну, которую ощущает.
Степень травмированности у детей разная: есть дети, которым досталось так, что они всю жизнь могут жить только с чьей-то помощью. Но нетравмированных детей не бывает, нужно быть реалистами.
— То есть мы все на планете Земля травмированные дети?
— По большому счету да. Это часть нашего хаотичного мира, тут не стоит особенно делать что-то. Большинство наших травм — приспособление к другим, они вполне переживаемые, мы можем справиться, но те, которые показаны в фильме, для ребенка тяжеленная ноша.
— Что родители от ребенка хотят, когда говорят: ты ребенок, но это не оправдание?
— В этой фразе у каждой семьи может быть свое послание.
Описано примерно 12 негативных родительских посланий, разрушительных. Каждая травмированная семья имеет свою начинку. Ребенок получает послание, с которым вынужден справиться. Он соглашается, потому что у ребенка нет шансов не согласиться. Он выстраивает защитные механизмы: например, зато я буду послушным.
— Когда они плыли на розовой лодочке вместе с Вилли Вонкой и умпа-лумпа, кто-то из детей задал вопрос, куда они плывут. А Чарли ответил, что они не знают. То есть человек, который не получил ориентиров в жизни, не знает, куда идти. А как увидеть, куда двигаться?
— У меня вчера была группа терапевтическая, мы говорили о двух важных вещах, которых не хватает:
Чтобы обрести ясность, нужно проделать многим из нас большую работу по выстраиванию своих приоритетов в жизни, чтобы стать рулевым своего корабля, плыть туда, куда я считаю нужным. Некоторые плывут, стараясь быть просто с кем-то рядом или обрести поддержку.
Дети, как и все, когда рождаются, очень нуждаются в заботе. Младенец же кричит и не думает, что кому-то доставляет хлопоты.
Из того, насколько мать откликается на его нужды, видит, целует, гладит, прикасается, любит, ребенок делает выводы о своей ценности или о своей ненужности. Физически очень важно прикасаться.
Ребенок не знает, какой он. Он потихонечку начинает выстраивать себя, как из отражений, отзеркалка идет.
— Светлана, очень хорошо вы сказали про прикосновения. Вилли Вонка в самом конце примирился с отцом, они пытаются обняться, но как-то неловко, они не знают, как друг к другу прикоснуться. Поэтому Вилли не понимал, любит его отец или нет.
— Конечно, когда отец к нему относился так, как относился, это была жизнь в стерильной хирургической операционной. Там даже нет никакой женщины как носительницы любви, добра, тепла. Почему-то там нет матери, и дом холоден и выморочен. Отец делает то, что считает правильным, он делает ребенка совершенным (зубы, прикус), но при этом не видит, что ребенок живет в боли, холоде, отвержении.