Мог ли Николай II подавить протесты и почему революция была неизбежна, а также о об отношении императорской фамилии к останкам царской семьи рассказал главному редактору "Правды.ру" Инне Новиковой кандидат исторических наук, доцент, директор канцелярии Российского императорского дома Романовых Александр Закатов.
Читайте начало интервью:
— У нас в студии был историк Федор Гайда, который изучает конец XIX — начало XX века. Он рассказывал, что Англия, Германия и США активно финансировали наши оппозиционные движения. Повезло императору, если он живет в спокойное время в спокойной стране. Но если возникает опасность, что государство сейчас рухнет, то один руководитель сможет эту проблему решить, а более слабый не сможет. То есть с одной стороны, в России были внешние воздействия, с другой стороны, в критические моменты очень много зависит от руководителя.
— Да, от личности много зависит. Но твердо уверен, что, к большому сожалению, революция была неизбежна. Наверное, император Николай II, который имел возможность попытаться кроваво подавить беспорядки, понял, что если он даже удержит власть, то не сможет изменить отношение народа, напряжение, разочарование во всей совокупности традиционных ценностей:
Николай II был воспитан в монархических ценностях. Он воспринимал себя как помазанник Божий, как отец нации. Если бы он понимал, что проявление воли остановит и предотвратит зло, то проявил бы ее. Он показал способность к применению силы во время революции 1905 года. Он нашел людей, того же Столыпина, который энергично стал действовать, военачальников, государственных деятелей. Сумели тогда задушить смуту. Тоже с использованием иностранных денег, в условиях внешней войны с Японией.
Когда это второй раз случилось, он попытался хотя бы предотвратить гражданскую войну. Надеялся, что его отречение умерит страсти, страна выпустит пар.
— Да, было бы странно, если бы императорский дом критиковал действия царя.
— Императорский дом даже сам себя критикует, признает, что доля вины за революцию лежит и на нем. Если мы некритически будем относиться, в том числе к государям, то не сможем изучать прошлое. Просто не нужно никого очернять, специально подбирать отрицательные факты, чтобы создать негативный образ.
У императорской семьи есть величайшее уважение к личности Николая II. Они его почитают как святого, своего заступника. Так же, как и древних государей:
— Они же не были Романовыми.
— Все равно. Романовы всегда себя ощущали преемниками Рюриковичей и унаследовали престол благодаря родству с ними. Даже в молитве Александру Невскому были такие слова. После революции они редактировалось, а тогда было: "И державный сродник твои богоугодни быти". Имелись в виду цари-сродники, родственники Александра Невского.
Можно привести в пример государей Бориса и Глеба. Они тоже могли показаться безвольными. Почему не стали бороться за власть со Святополком Окаянным и дали себя зарезать? А их оценили церковь и народ за то, что они принесли себя в жертву, чтобы избежать кровопролития. Они, кстати, тоже кровопролитие не предотвратили, потому что война продолжилась, Ярослав Мудрый победил Святополка Окаянного. И потом было много усобиц. Но образы Бориса и Глеба, страстотерпцев, остались. И Николай II с этим наименованием вошел в историю.
— А как императорский дом относится к останкам царской семьи? Церковь их не признает подлинными.
— Церковь анализирует ситуацию. Для императорского дома позиция церкви в данном вопросе остается определяющей, потому что речь идет о святом. Признание останков подлинными автоматически будет означать, что это святые мощи, которым воздается поклонение согласно правилам православной церкви.
Что касается экспертиз, то нам с 1990-х говорят про 99,99% совпадений. Но нет полной гармонии между вопросами:
Некоторые элементы указывают на то, что это может быть фальсификация. Есть сомнение, откуда взялось это захоронение, было ли оно сделано тогда или позже, все ли останки принадлежат царской семье. Сама процедура была изначально нарушена.
Покойный государь Владимир Кириллович предлагал правильное решение: соорудить часовню, временное захоронение, взять фрагменты останков и спокойно их исследовать с участием всех сторон, с привлечением церкви.
В это время останки будут лежать в часовне. Те, кто верят, что это подлинные останки, могут прийти помолиться. Может быть, по их молитвам явились бы знамения, как это принято свидетельствовать в церкви. А те, кто не верят, могли бы просто на этом месте помянуть всех жертв террора, в том числе царскую семью.
Если бы это было изначально в согласии, без политизации, то, возможно, давно бы решилось. Если останки подлинные, и все бы с этим согласились, то их можно было бы торжественно перенести в Петропавловский собор. А если нет, то они бы так и остались в часовне.
— Смысл в том, что если это останки святых-страстотерпцев, то около них должны происходить какие-то чудеса.
— У нас христианская вера. Чудеса происходят не механически от каких-то пусть самых священных предметов, а по вере обращающихся. Если я нахожусь рядом с бумажной иконочкой и с верой молюсь перед ней, то моя молитва будет услышана так же, как если бы я пришел в дальнее паломничество, к величайшей святыне, чудотворной иконе и там молился.
Если с верой произнесена молитва, то любая иконка, напечатанная в любой типографии, может ниспослать чудеса.
Для нас непринципиально, есть мощи святого или нет. Главное — это духовная связь с людьми, которые, как мы верим, являются нашими предстателями перед Богом. Если людям говорят, что это лжемощи, то люди к ним не идут. А если идут, то в основном любопытствующие. Какие там могут быть чудеса? Так что это не аргумент.
Мы стараемся вопрос о судьбе останков не поднимать, потому что он вызывает агрессию у многих людей. Да не надо. Не спешите. Может быть, Господь нам послал это испытание. Может быть, не нашему поколению суждено решить этот вопрос. Мы от этого не перестаём меньше почитать царственных страстотерпцев, не перестаем анализировать, что в их эпоху было хорошее и славное, а что ошибочное и неправильное. Это нам доступно, и мы от наличия или отсутствия останков ничего не теряем. Пусть останки, которые похоронили в Петропавловском соборе, спокойно там лежат. Это своего рода памятник эпох. Души их там, у Бога, а что с их телами — это важно, но не настолько, чтобы из-за этого враждовать.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовила Марина Севастьянова