Кто и зачем продвигает законопроекты о ювенальной юстиции и как можно с ними бороться, рассказала ведущему "Правды.ру" Игорю Буккеру эксперт национальной ассоциации "Семейное образование" Кристина Сандалова.
Читайте начало интервью:
— Самое страшное, когда удар наносится изнутри, по семейным ценностям, по семье. Что за люди продвигают ювенальную юстицию?
— Например, Павел Крашенинников. Екатерина Лахова в свое время тоже ювенальные законы и секспросвет продвигала очень активно — это его соратница. Но сейчас они "перекрасились" и этот закон — абсолютно антисемейный — преподносят как защиту традиционных ценностей. То есть Крашенинников и Клишас в СМИ говорят о том, что нужно поддерживать традиционные ценности. Даже на сайте Госдумы был проведен опрос в связи с этим законом, с обманной формулировкой: "Поддерживаете ли вы закон против произвола органов опеки?" Конечно, люди поддерживали. А по сути он, наоборот, возводит произвол опеки на новые высоты.
— А кроме этих двух фамилий на К наверняка есть еще лобби? Не получается их придушить?
— Конечно, за этим стоят большие силы. В первую очередь это финансовый интерес. У меня люди, бывает, спрашивают: "Неужели? Кому это выгодно? Как это может быть выгодно вообще?" Конечно, нормальному человеку кажется абсурдным продвигать законы и поддерживать систему, которая фактически родителей делает бесправными. Но при этом, например, у той же Марины Зуевой опека предпочитает тратить государственные деньги: до 200 тысяч в месяц тратится на ребенка в приюте.
Они предпочитают держать ребенка в приюте и тратить деньги, вместо того чтобы помочь матери и выделить ей эти деньги.
И часто у нас именно так получается: из бедной семьи изымают ребенка и отдают опекуну, который получает за это деньги, вместо того чтобы помочь кровной семье в тяжелой социальной ситуации. Эта система извращенная. И огромные деньги. Там задействовано много людей.
Я часто провожу параллель с образованием, поскольку непосредственно им занимаюсь. У нас серьезное финансирование образовательной системы. Тем не менее с каждым годом образование становится всё хуже.
Есть эксперты в области образования, которые говорят, что надо сделать, какие шаги предпринять, чтобы вернуть качественное образование, которое у нас было. Но делается всё наоборот.
А денег всё больше выделяется. Здесь та же самая история.
— Очень похожа ситуация с ЕГЭ, против которого так выступают и педагоги, и родители.
— Да-да.
— Мне еще не совсем понятно в этой ситуации: почему берем с Запада самое худшее? Я помню, что первые такие случаи были еще в начале 2000-х, когда у наших россиянок, которые вышли замуж за иностранцев, отнимали детей. Сейчас всё чаще такие случаи, но тогда об этом даже книги писали. А теперь и у нас появляются первые попытки ввести это позорище.
— Здесь, мне кажется, есть, как вы сказали, лобби. Есть заинтересованные лица, которые имеют отношение к властным структурам и всячески препятствуют нормальному течению жизни, нормальному становлению и развитию семьи внутри страны, и всячески насаждают совершенно другие вещи.
Например, Павел Крашенинников был против внесения формулировки в Конституцию, что брак — это законный союз мужчины и женщины.
Это тоже о многом говорит. И эти люди занимают определенные позиции. При этом у них есть довольно странные взгляды, зачастую разрушительные для нормальных людей. Но они их годами отрабатывают, внедряют, я подчеркну, на наши деньги. На наши налоги, которые мы платим, существуют эти законодатели. Важно эту ситуацию изменить, насколько мы можем. По крайней мере, создавать общественный резонанс.
Мне кажется, сейчас ситуация чуть-чуть изменилась к лучшему: в последние годы появилось много общественных движений, организаций снизу, что называется. Активных, инициативных родителей, которым надоело ждать, что государство их облагодетельствует. И они начинают что-то сами создавать и делать. Я много таких родителей знаю, потому что в сфере семейного образования очень много активных мам и пап, которые понимают, что ждать у моря погоды невозможно, надо изменить ситуацию.
Когда возникают такие законопроекты, ты вынужден еще и от них отбиваться. То есть мало того, что родители должны:
они еще должны всё время отбиваться от таких проектов. Возникает вопрос к вышестоящим органам власти: почему это допускается?
— То есть вы, Кристина, предложили бы инициативу снизу — то, что можем мы, простые граждане? Или, когда депутатов выбираем, использовать как лакмусовую бумажку вопрос: "А ты за или против ювенальной юстиции?"
— Я думаю, что это и тоже. Все-таки депутатов выбираем мы. То есть надо начинать на это влиять. Не просто пойти на выборы и проголосовать за "Единую Россию" или за что-то абстрактное, а посмотреть, какие в списке конкретные депутаты. Может быть, писать письма в Думу.
У нас сейчас больше 100 000 подписей собрано против этого закона.
Очень много писем написано в Думу, атакуются родителями соцсети. Конечно, там стирают эти комментарии, но тем не менее родители со всех сторон пишут. И это важно делать, потому что тогда определенные законодательные инициативы удается отбить, хотя и с большими усилиями.
Например, закон о семейно-бытовом насилии Оксаны Пушкиной, который преподносился как защита женщин, а на самом деле это была та же самая ювенальная история. В разработке этого закона тоже участвовал Крашенинников.
Беседовал Игорь Буккер
К публикации подготовила Марина Севастьянова