Как агентам по недвижимости удалось превратить обычные квартиры на первых этажах жилых домов в предприятия по извлечению прибыли? И почему остальные жильцы в этой ситуации становятся страдающей стороной? Есть ли решение проблемы? О том, как развивается ситуация с "наливайками" и хостелами сегодня, в интервью председателю совета директоров "Правда.Ру" Вадиму Горшенину рассказывает руководитель Санкт-Петербургского отделения движения "Сильная Россия" Андрей Хитров.
— Вы были одним из инициаторов проведения в Санкт-Петербурге закона, запрещающего наливать спиртное в многоквартирных жилых домах.
— Это громко сказано. Данный закон появился в процессе обсуждения вопросов, связанных с размещением коммерческих помещений в многоквартирных жилых домах. Такая тема поднималась неоднократно
И то, что сейчас были приняты поправки в федеральный закон, регулирующий размещение в многоквартирных жилых домах помещений, в которых можно заниматься продажей алкогольной продукции в розницу, — это итог длинного пути.
— Какие проблемы с наливанием?
— Проблемы комплексные. Мы говорим не только про "наливайки". Мы говорим вообще про ведение бизнеса в многоквартирном жилом доме. Каждый из нас имеет свою квартиру.
Когда мы приобретаем квартиру, понимаем, что будем жить в жилом доме, а не в каком-то коммерческом предприятии или бизнес-структуре. Но однажды жилец видит, что у него на первом этаже появилась организация, которая ведет некую коммерческую деятельность. Здесь может быть магазин, "наливайки", хостел… И начинаются проблемы.
То есть речь идет о регулировании любого коммерческого использования помещения в многоквартирных жилых домах.
В 2019 году с большими усилиями был принят закон о так называемых хостелах. В нем впервые попытались урегулировать взаимоотношения между собственниками, которые живут в доме, и собственниками, которые с этого дома получают коммерческий доход. Это проблема всех многоквартирных жилых домов старого типа. Когда квартиры строились, все понимали, что первый этаж — это самые неликвидные помещения, которые стоят совсем других денег, чем помещения, которые находятся на средних этажах.
Собственники по тем или иным причинам начали эти помещения продавать.
Вместо соседей люди вдруг увидели коммерческие предприятия, которые появились под предлогом, что жильцы получат что-то в шаговой доступности. Но так ли это?
Есть такое понятие — социальная ответственность бизнеса, в высоком понимании этого слова. Некоторые бизнесмены стараются помочь многоквартирному жилому дому и использовать свои помещения для совместного развития этого комплекса. А некоторые — для извлечения собственной прибыли любой ценой.
— Каким образом в Санкт-Петербурге получали лицензии все эти магазины, кафешки и так далее? Лицензию получить очень сложно, мне кажется.
Здесь речь идет не о лицензии, а о переводе из жилого фонда в нежилой. Первый этап — это перевод и разделение жилого помещения, которое изначально было жилым, проектировалось как жилое, рассчитывалось как жилое, в этом помещении ресурсы были предусмотрены по жилым нормам, то есть были определенные характеристики.
При переводе жилого помещения в нежилое его собственник, лукавя, подает документы о том, что из квартиры на первом этаже будет небольшой кабинет. Это может быть адвокатский кабинет, кабинет для приема граждан, то есть это будет что-то такое по эксплуатационным характеристикам, как и ранее была жилая квартира. Органы районной администрации верят в назначение о том, что собственник в этом помещении будет вести определенный вид деятельности. Почему они это разрешают? Они ссылаются на эксплуатационную возможность, что квартира стала помещением, которое используется в коммерческих целях.
После того как жилое помещение будет переведено в нежилое, не предусматривается никакая ответственность, если собственник вдруг решил изменить функцию своего помещения, и уже в этом нежилом помещении он делает другой проект.
Уже нежилое помещение он начинает приспосабливать под какие-то цели: либо для розничной торговли, либо для баров, либо для временного проживания.
— Насколько я знаю, в Питере есть известная улица с кучей кафешек, каких-то авторских баров, еще чего-то. Именно по поводу этой улицы происходит самый большой скандал?
— Не совсем так. Скандалы возникали постоянно. Процесс идет где-то с 2014 года, потому что уже в 2015 году мы участвовали в парламентских слушаниях в Государственной Думе и предлагали свои поправки в Жилищный кодекс, который регламентирует собственников нежилых помещений в многоквартирных жилых домах. К сожалению, сразу включилось огромное количество агентов по недвижимости, которые прекрасно понимали, что первым делом нужно это жилое помещение сначала приобрести и как можно дешевле. Они лоббировали принятие поправок.
— Кто оказался новыми собственниками?
— Новыми собственниками оказались не эффективные люди. К нам пришли далеко не интеллигентные ребята, которые начали показывать, что они тоже собственники и будут делать по принципу: все что не запрещено — разрешено. Начали возникать первые конфликтные ситуации между жильцами. Если вы посмотрите публикации с 2016-го по 2018-й год, то увидите, что по всей России постоянно шли конфликты между агрессивными собственниками помещений на первых этажах, которые скупали дешевые квадратные метры и использовали эти помещения для выживания собственников, которые живут в этом доме.
Задача любого агента по недвижимости - приобретая дешевое помещение на первом этаже, приобрести следующее дешевое помещение. У нас есть дома, в которых ушлые ребята добирались при расселении до второго и третьего этажей. Когда критическая масса этих негодований доходила до точки кипения, она выплескивалась в публичную сферу. Делается шикарнейший ремонт, начинается снос перегородок, чтобы соседи понимали: из этого дома надо поскорее бежать. Такие помещения начинали эксплуатироваться и превратились в такие разные
Беседовал Вадим Горшенин
К публикации подготовил Игорь Буккер