Сложно ли потушить торфяник, может ли торф самовозгораться и о том, как бобры помогают пожарным, рассказал главному редактору "Правды.ру" Инне Новиковой руководитель противопожарного отдела "Гринпис России" Григорий Куксин.
Читайте начало интервью:
— Я слышала, что торфяники очень сложно потушить, настолько глубоко они горят. Даже с помощью современных средств очень сложно бороться с такими возгораниями. Это действительно так?
— Я больше двадцати лет тушу торфяники в разных регионах России. Начинал в Подмосковье. И все наши прекрасные болота: шатурские, талдомские, егорьевские — знаю достаточно хорошо, примерно на уровне каждой тропинки. Равно как торфяники в Бурятии, в Иркутской области и во многих других регионах Российской Федерации.
Я вас уверяю как профессиональный пожарный: тушение торфяника ничем не сложнее тушения горящего матраса.
Тлеющая вата в старом полосатом советском матрасе ничем не отличается от тления торфа, по большому счету. Да, есть нюансы пиролиза, нюансы с битумными смолами. Я могу расписывать бесконечно формулы и особенности этих процессов. Но это просто тлеющий материал. Просто матрас у вас занимает полтора квадратных метра, и он тоненький, а торф — это такой же тлеющий материал, примерно как кокосовый матрас. Это просто органика. Здесь нет ничего фантастического — все равно что зажечь землю в цветочном горшке. В этом процессе не будет никакого волшебства — всего лишь тление органики, как тление навоза, опилок или ваты в матрасе. Но без тщательного перемешивания и проливки это тление очень трудно остановить. На тлеющий матрас недостаточно просто плеснуть воды. Он будет продолжать дымиться еще долго. Его нужно тщательно вскрыть, перемешать с водой.
На тушение торфяника требуется примерно тонна воды на квадратный метр.
Это не так много — квадратный метр. Тонну воды мы можем привезти на пожарной машине. У нас в ней иногда две, иногда три или даже шесть тонн воды помещается. Но как только у нас горит один гектар торфяника (ничтожно маленькая часть в масштабах статистики), всего один гектар — это значит десять тысяч квадратных метров. Здесь потребуется десять тысяч тонн воды. Десять тысяч тонн воды не привезти ни на каких пожарных машинах. Поэтому пока речь идет о тушении первого квадратного метра, это будет не таким сложным процессом — при условии, что мы обнаружили возгорание на стадии одного квадратного метра.
И еще раз хочу напомнить: цветочные горшки не загораются сами от прикосновения руки. Они загораются от температуры 150-250 градусов по Цельсию.
— Как при тушении пожара по торфяникам ходят люди? Это же болото. По болотам опасно ходить. Можно легко провалиться.
— В основном горят осушенные болота, которые когда-то осушили, для того чтобы добывать торф как топливо для электростанций. Значение торфа до 1970-х годов было примерно таким же, какое значение сейчас у нефти и газа. То есть это был главный энергоноситель. Потом внезапно газ вытеснил торф, и все эти огромные осушенные пространства, в том числе осушенные болота и осушенная земля, которая сама по себе является топливом, остались никому не нужными.
Торфяные очаги возникают, если человек:
- поджигает траву на поверхности,
- разводит костер на торфянике,
- бросает окурок на осушенном торфянике.
Они никогда не возникают сами. Сейчас, когда торф не добывают, он уже никогда не саморазогревается, а значит, и не самовозгорается. Раньше существовали технологии добычи, при которых был риск саморазогрева. Но сейчас это исключено, уверяю вас.
За двадцать лет я не видел ни одного достоверного случая самовозгорания торфа.
Но зато видел тысячи случаев, когда торф зажгли люди. Если его потушить на стадии первых очагов именно сейчас, весной, то нам удастся это сделать первыми тоннами воды. Допустим даже, десять или двадцать тонн воды придется взять в ближайшем мелиоративном канале. Сейчас, благодаря бобрам в том числе, вода в каналах еще сохраняется. Ради предотвращения пожаров мы в этом году уже идем на любые хитрости.
Даже пытаемся подманивать бобров, чтобы они строили плотины в нужных нам местах, — настолько мало воды в мелиоративных каналах. В общем, уже кого угодно готовы в союзники брать.
В целом, борьба с торфяными возгораниями нам пока удается. Например, в Московской области мы потушили вместе с лесниками и пожарными все торфяные очаги, которые возникали в течение весны. По крайней мере, все те очаги, о существовании которых нам известно. На сегодняшний день в лесах Подмосковья нет торфяных очагов. Кроме того, нет торфяных очагов в Смоленской области, потому что местная лесопожарная служба уже все потушила. Нет торфяных очагов в Ярославской и Тверской областях, — здесь также лесники и пожарники смогли все потушить. В тех местах, где мы не успели потушить, пожары, к сожалению, разгорятся.
И вот именно там, где разгорится, начнется та самая безнадежная стадия, когда пожарным понадобятся десятки тысяч тонн воды, а этой воды уже не будет. Летом тушение торфяников станет безнадежным делом.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовила Марина Севастьянова