Почему законопроект о семейно-бытовом насилии не только крайне вреден, но и абсолютно нелогичен? Зачем из традиционного института семьи вычленять отдельные категории? Разве в семье главное — насилие? Почему этот закон разделяет семью на части и делает их враждебными друг другу?
Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал лидер и создатель православного движения "Сорок сороков", композитор Андрей Кормухин.
Читайте начало интервью:
Андрей Кормухин: законопроект "О семейно-бытовом насилии" — дьявол в деталях
Чем вреден закон о семейном насилии
Жизнь семьи из-за закона о бытовом насилии станет адом
— Андрей, чем еще опасен законопроект о семейно-бытовом насилии? Можете привести еще какие-то примеры?
— Недавно мне рассказали о просто удивительном случае. По поводу ребенка, у которого на ноге был синячок. Уже сейчас потихоньку такие технологии вводятся. Когда увидели синячок, родители и детский сад начали наперегонки писать заявления, где этот синячок был поставлен — в детском саду или дома у родителей. И не зря, потому что тот же самый полицейский, который принимал заявления, чтобы понять, кто окажется прав, а кто виноват, стал время выверять, выяснял, кто раньше заявление написал, чье заявление раньше поступило в службу.
А закон о семейном насилии просто откроет врата ада для всех семей в России. У нас сегодня, по статистике, на тысячу семей приходится две таких семьи, в которых реально зафиксированы случаи какого-то насилия, о чем мы сейчас и говорим. То есть это даже не один процент, а намного меньше.
Так вот, на основании этого закон "О домашнем семейном и бытовом" насилии придет в остальные 998 семей. А я не говорю еще про трансплантологию и про то, как изощренно может быть использован данный механизм, опять же, для преступных сообществ, для того, чтобы всю эту историю в деньги превратить. Это тоже будет. Страшные вещи, но тем не менее…
— Вы говорите, на тысячу семей две семьи неблагополучные. Но ведь у нас, по статистике, половина браков распадается.
— Но ведь большинство по-хорошему расходится, а не с кулаками. И по этому закону ведь не брак регулируется. По нему будут регулироваться и сожители, потому что брак — это официально заключенный в загсе союз между мужчиной и женщиной, а по этому закону будут регулироваться взаимоотношения, в том числе сожителей, людей, живущих в так называемом гражданском браке. Под него вообще все подпадают.
— Вы говорите про русскую православную семью, про Церковь, но, кроме православной семьи, есть масса других.
— Почему? Я говорю и про традиционную мусульманскую семью.
— Но есть и атеисты, есть буддисты и масса других.
— И что? Речь идет не столько о вероисповедании, сколько о традиции. В авраамических религиях нас всех Господь создал мужчиной и женщиной, брак у нас заключается между мужчиной и женщиной для деторождения. Я не сильный специалист в буддизме, атеизме и во всем остальном. Но я думаю, вряд ли кто-то хочет жить, как животные.
И вообще институт семьи — самый древний. И он самый надежный, он самый успешный и доказавший на протяжении многих веков и даже тысячелетий свою состоятельность и свою саморегулируемость внутри. И до сегодняшнего дня, по крайней мере у нас в России, семья является субъектом.
То есть она рассматривается и семейное право рассматривает ее с точки зрения того, что муж, жена и дети являются единым целым. Они существуют как общественный институт в нашем обществе. Данный закон разрушает это единство, выводя в отдельную историю регулирования именно семейного насилия. Он выделяет только это и делает семью объектом, куда направлены действия так называемых профилактирующих органов — вот этих всевозможных некоммерческих организаций, которые почему-то будут этим заниматься.
Он выделяет насилие в объект, на который направлено внимание этих органов, внутри семьи он вычленяет объекты и субъекты, делит бывшее единое по частям. То есть становится институт мужа, институт жены, институт папы, институт мамы, институт ребенка или детей, если их много. И каждый из этих институтов становится потенциально, по этому закону, враждебным другому институту, потому что в любой момент ситуация внутри может поменяться.
И все члены семьи уже становятся внутри не единым целым. И государство не направляет свои действия на то, чтобы соединять, а оно направляет усилия на то, чтобы, защищая каждого из них в отдельности, разъединять, делить семьи. То есть происходит автономизация внутри семьи.
А с такими угрозами вряд ли вообще найдется нормальный мужчина, который захочет жениться или иметь хотя бы длительные отношения с женщиной, хоть сколько-нибудь похожие на семейные, подвергая себя возможности быть выгнанным из собственного жилья, посаженным в тюрьму. То же, в общем-то, относится и к женщинам. Да еще и у самой дружной семьи ребенка могут отнять. По этому закону, повод всегда найдется.
И вот эта вот вещь будет постоянно висеть над людьми, особенно мужчинами. У нас, опять же, повторюсь, традиционное общество. Хотя сейчас во многом как бы все равно немножко ситуация, такая трансформируемая в силу разных причин. Но в основном у нас принято в обществе считать, что мужчина — глава семьи. То есть он должен отвечать за материальную составляющую, за безопасную составляющую, за состояние какого-то набора мебели, образно говоря, холодильника, сантехники, бытовой составляющей.
Женщина — хранительница очага, она детьми занимается, воспитывает, водит в кружки и т. д. Вот такой сложившийся у нас образ нормальной семьи. Хотя сейчас есть бизнес-вумен и происходят некие трансформации, но все равно уклад в целом остается, он — доминирующий. В случае принятия этого закона такого уже не будет.
— Что, так и написано в главах закона?
— Конечно же, нет. Никто же не будет писать и говорить про это открыто, ведь дьявол прячется в деталях.
Читайте продолжение интервью:
Законопроект о семейно-бытовом насилии разрушает семьи и Россию
Почему нам стали навязывать западные "ценности"
Мнение: закон о семейном насилии — крестовый поход против России
Общество потребления погубит цивилизацию
Закон о "семейном насилии" продвигают противники России
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев