Видные российские бизнесмены-миллиардеры тратят свое время и деньги не только на предпринимательскую деятельность. Среди них есть коллекционеры по призванию. К своему хобби отдельные из них подходят не как увлекающиеся дилетанты, а вполне профессионально. Радует, когда эти замечательные коллекции доступны для большинства из нас, но некоторые богатые российские коллекционеры предпочитают радоваться своим приобретениям в одиночку.
Коллекции для всех
Без преувеличения имя президента фонда "Сколково", председателя совета директоров группы компаний "Ренова" и по совместительству учредителя Культурно-исторического фонда "Связь времен" Виктора Вексельберга связано с возвращением в Россию из США колоколов Свято-Даниловского монастыря и архива русского философа Ивана Ильина. Большой шум в свое время создал первый проект фонда "Связь времен", а именно — приобретение крупнейшей в мире частной коллекции работ великого российского ювелира Карла Фаберже. За исключением реконструированного русского поселения Форт-Росс в Калифорнии, все приобретения фонда находятся в российских музеях и университетах.
Патриотизм Вексельберга разделяет и миллиардер Давид Якобашвили. Будущий председатель совета директоров компании "Вимм-Билль-Данн" Давид Якобашвили в юности занимался звукозаписью, ремонтировал радиоприемники и магнитофоны. Вероятно, как у любого музыкально одаренного грузина, в его ушах звучали "мелодии Верийского квартала". В зрелые годы его увлечение переросло в страсть к собирательству, и в канун миллениума российский предприниматель пришел к идее создания музея, впоследствии получившего скромное название "Собрание".
В этой одной из крупнейших частных коллекций собрано примерно 20 тысяч экспонатов. В доме на пересечении улицы Солянка с Яузским бульваром можно увидеть большинство звуковых и музыкальных носителей: от валиков для фонографов и граммофонных пластинок начала прошлого века до бумажных перфорированных дисков и виниловых пластинок конца прошлого столетия.
Взгляд посетителя невольно остановится на самоиграющих музыкальных инструментах и механических пианино, на оркестрионах и шарманках. Постоит перед витриной с более мелкими музыкальными шкатулками, мысленно погладит раструб граммофонов и фонографов, прислушается к тиканью часов.
На неравнодушного к музыке гостя произведут впечатление артефакты, совсем никак не связанные с музой Эвтерпой, потому что в музейных фондах богато представлены предметы декоративно-прикладного искусства, живопись и графика. Отдельно — богатейшая коллекция русской бронзы, старинного серебра, стекла и хрусталя отечественного и зарубежного производства, коллекция старинных географических карт.
Глава холдинга "Интеррос" Владимир Потанин обладает крупнейшей в мире коллекцией, посвященной Олимпийскому движению. Это неудивительно, ведь сын и дочь бизнесмена занимали высшие призовые места на мировых соревнованиях по водным видам спорта. Да и сам Потанин немало сделал для триумфа сочинской Олимпиады. Сейчас в коллекции около 400 артефактов, и она постоянно пополняется. Среди экспонатов — золотые, серебряные, бронзовые и памятные медали, факелы, дипломы призеров, почетные знаки, кубки, статуэтки и горны Игр разных лет. Аукционная стоимость наградных медалей — от $2 тыс. до $250 тыс. Самые дорогие — именные. Факелы стоят от $1,5 тыс. до $170 тыс. в зависимости от раритетности. Например, к Играм в Альбервиле 1992 года было выпущено всего 100 факелов. Их дизайн разработал Филипп Старк, один из них находится в коллекции Потанина. Бизнесмен считает, что коллекция должна служить Олимпийской идее и вдохновлять будущих чемпионов, поэтому коллекция не только выставляется, но и гастролирует. В мае коллекция Потанина была выставлена в Минске во время Вторых Европейских игр.
Второй из списка "20 богатейших российских бизнесменов" по версии журнала Forbes в 2019 году Владимир Лисин собрал богатейшую коллекцию дореволюционного каслинского литья. Наиболее редкие экспонаты из более чем 200 образцов художественного литья из города Касли в Челябинской области могут стоить до пяти тысяч американских долларов. Начало коллекции изделий из чугуна положил подарок бабушки жены Лисина — скульптура французского скульптора-анималиста XIX века Пьера Жюля Мене (Pierre-Jules Mêne) "Охота на кабана". Далее коллекция стала пополняться произведениями каслинцев, чьи изделия покорили Европу и Азию еще со времен Демидовых, разбогатевших при Петре Первом. Как бывший инженер-металлург, совладелец Новолипецкого металлургического комбината понимает, какого труда стоит отлить тяжелую скульптуру и изящную статуэтку.
Коллекции для себя
Замечательное собрание Якобашвили не берутся оценить даже специалисты, а вот коллекцию картин и майолику Михаила Врубеля, приобретенные президентом "Альфа-банка" Петром Авеном пять лет назад, оценили в 500 млн долларов. Полагают, что это одна из лучших частных коллекций русского изобразительного искусства и графики, включая "Эскиз к импровизации №8" Василия Кандинского, купленный с молотка на нью-йоркском аукционе Christie's за 23 млн долларов. Полотна Серова, Шагала, Петрова-Водкина и многих других мастеров из коллекции Авена периодически выставлялись, но, к сожалению, приобретения банкира (например, самое дорогое приобретение — скульптура Генри Мура) украшают его особняк в Лондоне, а не столичные музеи. Как решил сам Авен, бессмысленно открывать частный музей в Москве, поскольку его коллекция "дублирует Третьяковку, но, безусловно, уступает ей по качеству собрания". Предварительно музей откроет свои двери в Риге.
Поговаривают, что коллега Авена, совладелец и председатель наблюдательного совета консорциума "Альфа-Групп" Михаил Фридман коллекционирует самурайские мечи, но не известно, сколько у него их в коллекции и какие наиболее ценные экспонаты.
Фридман ни разу не показывал коллекцию нихонто — так по-японски называются мечи — публично, а некоторые скептики вообще полагают, что разговоры про такое хобби миллиардера не более чем байка. Эти слухи оправдывает и ситуация на рынке — свободно можно купить только холодное оружие невысокого качества. Исключение составляют пара сотен культовых мечей, в основном тати — вид японского меча — периода Камакура, менее двух десятков катан — самый известный вид японского меча — и вакидзаси, вид короткого меча. Эти немногочисленные клинки относят к японским национальным сокровищам (кокухо), и купить легально их практически невозможно.
Не делится своей коллекцией и предприниматель Андрей Бокарев. Владелец "Трансмашхолдинга" коллекционирует золото, но не в слитках, а в уникальных предметах. Коллеги рассказывают, что началось увлечение невинно — с золотой ручки Parker, которой якобы Бокарев подписал соглашение с Искандером Махмудовым в далеком 1998 году, когда Андрей Рэмович возглавил экспортную компанию Махмудова, которая выросла в крупнейшего трейдера углем CarboOne. За двадцать лет коллекция золотых предметов, в основном, искусства, выросла до 500 объектов, рассказывает знакомый с Бокаревым бизнесмен. Удивительно, что в коллекции нет ювелирных изделий, хотя раритетные настольные часы Patek Philippe в золотом корпусе, купленные Бокаревым в Куршавеле за 3 миллиона евро, можно отнести к ним. Самое последнее и, возможно, самое дорогое приобретение Андрея Бокарева — золотой унитаз за несколько миллионов долларов. Несмотря на то, что он полностью функциональный, сам унитаз — работы известного художника Маурицио Каттелана, поэтому оценивается больше 5 млн долларов. Рассказывают, что бизнесмен порадовал себя этим золотым произведением искусства на свой недавний день рождения: унитаз доставили в Москву месяц назад — ко дню рождения Бокарева 23 октября.
Подростковое пристрастие президента "Лукойла" Вагита Алекперова к коллекционированию монет выросло, по его собственному признанию, в очень серьезную коллекцию, достойную создания музея. Основное направление — русские золотые монеты. Насчитывающая около пяти тысяч монет, коллекция уже тем привлекает к себе внимание, что даже за полвека собирательства Вагит Юсуфович так и не собрал все выпущенные золотые монеты целиком. По прикидкам Алекперова, 20 процентов отсутствующих у него монет просто-напросто нет на рынке: они либо в музеях, либо в частных коллекциях. Поскольку его обеспеченные наследники не испытывают интереса к этой коллекции, в будущем предприниматель решил создать музей с тем, чтобы коллекция находилась в фонде без права продажи и чтобы производилось ее пополнение.