Сегодня состоялось прощание с ярким журналистом Сергеем Доренко. Невольно возник вопрос, какая журналистика была вчера и какая она сегодня, но разговор все равно переключился на личность покойного.
Потому что интервью "Правде.Ру" дал друг Сергея Доренко, который последним видел его живым, — китаевед, руководитель экспертного совета российско-китайского комитета развития дружбы, мира и сотрудничества Бронислав Виногродский.
— Сергей Доренко — абсолютно исключительная фигура. Он не является представителем той эпохи журналистики, где много и до сих пор ныне здравствующих: Алексей Венедиктов, Тина Канделаки, Ксения Собчак.
Но Сережа был однозначно гениальной фигурой, выдающейся. Я думаю, что только сейчас его начнут оценивать правильно.
С одной стороны, он не связан со сменой эпох. Но, с другой стороны, конечно, он был лучшим в ту эпоху. С моей точки зрения, это вообще уход эпохи. Сейчас начнут появляться какие-то новые персонажи.
Вообще журналистика поменялась. Самая серьезная часть переехала на какие-то медийные каналы, в разного рода мессенджеры. Блогеры появились. Это же тоже особая часть журналистики и невероятно влиятельная. Там тоже есть интересные персонажи.
Сережа сразу же завоевал свое место. Его канал Rasstriga на YouTube — абсолютно выдающийся. Думаю, что по нему будут учиться, как надо работать со словом, с метафорой, передавать информацию, воздействовать на массы. Как журналист он был абсолютно гениален. Как любая великая фигура он невероятно противоречив, но во всех своих проявлениях гениален.
— Вы видели его последним? Его поведение отличалось от обычного?
— Да, я его видел последним. Он был у нас в гостях. Был у вас, "Правды.Ру", в гостях. Постфактум, когда начинаешь анализировать, когда Юля (жена Доренко. — Ред.) мне позвонила и сказала, что он умер, начинаешь понимать, что весь разговор был абсолютно символическим и предвещающим. То есть это было какое-то прощание, завещание. Для меня эта была совершенно мистическая последняя встреча. Мы встречались достаточно часто. Много общались.
— Какова была его философия жизни?
— Даосская философия. Это нас больше всего и сближало.
— Какой-то одной фразой вы можете обозначить Доренко?
— Когда ты на пути, все происходит само собой.
— Случившееся с ним, вы считаете, было к лучшему?
— Знаете, тут есть изрядная доля лицемерия, если я скажу так. Но если я не скажу так, это будет неправдой. Потому что когда оно уже случилось, оно всегда к лучшему. Такова наша философия была с Сережей. Чтобы ни случилось, лучше бы оно вообще не случалось. Но раз уж случилось, назначим его случившимся к лучшему.
— Стоит ли бояться смерти?
— Бояться не стоит. Но быть на контакте с собственной смертью стоит. Конечно, о ней нужно помнить, что в любой момент тебя могут пригласить на выход без предупреждения, без подготовки.
И со мной, и с вами, и с нашими детьми, и с детьми наших детей это обязательно случиться. Это единственный непреложный факт, который совершенно точно произойдет. Однажды мы сделаем последний выдох. Как, помните, в "Мастере и Маргарите", самое неприятное в том, что смерть наступит неожиданно.
Смерть — всегда неожиданность. И поэтому тот, кто чувствует ее, выигрывает, а такие люди бывают. Моя прабабушка знала, когда умрет. За день до этого, а ей было 114 лет, пришла к своей дочке и сказала: "Завтра приходи, я буду умирать". Вернулась, оделась, легла в гроб и умерла. Мне нравится такой подход к этому процессу.
Сережа был воин и гусар. Он должен был погибнуть на коне. Юля выдержала эту всю неприятную историю достойно. Она сильная девушка. Сережа со случайным человеком жить не мог. Юля вполне достойна своего мужа. У Юли действительно много друзей. И люди, которые любили Сережу, однозначно Юлю всегда поддерживали.