На фоне европейских беспорядков, связанных с миграционной политикой, все больше задумываешься: а что у нас, в России, с так называемой толерантностью? Мнение главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой.
Случайно познакомилась с женщиной и случайно же оказалось, что сама она родом из Еревана, но давно живет в Москве (что, впрочем, не имеет глобального отношения к моему рассказу). Интеллигентная такая женщина. Акцента не слышно почти. Скорее интонации.
Говорит: "Ну что это такое. В Москве до сих пор нет улицы Немцова, хотя народ требует. Зато существующие названия в городе сплошь дурацкие и некрасивые". Болотная, Зачатьевский, Мытная, Колымажный, Пожарский. И называет еще несколько старинных и, на мой взгляд, прекрасных названий, которые лично ей, как человеку неместному и выросшему в другой культуре, ничего, видимо, не говорят. Хотя она из Армении, а СССР это все-таки была одна страна. Но 27 лет суверенитетов, конечно, отразились на ее (да и нашем) понимании, что такое общность людей — единый советский народ. "Я вот живу на улице Скотопрогонной, — продолжает собеседница. — Что за безобразие! Когда ее переименуют! Была бы улица Соловьиная или Виноградная".
Говорю собеседнице, что она может с этой улицы съехать в любой момент и найти жилье в переулке Радости или Ромашковом тупике. И, на мой взгляд, это здорово и отлично, что сохраняются и возвращаются старые названия, что есть связь традиций, поколений, уважается история и т. д. Что нужно чтить историю своего города и страны. Что по улице, название которой стоит в ее паспорте, когда-то гнали скот и это было важно для москвичей того времени.
(Кстати, так и оказалось, название улицы дано в XIX веке в связи с тем, что до постройки специальной железнодорожной ветки по ней прогоняли скот на городские бойни. Позже на этом месте возник старейший Московский, ныне Микояновский, мясокомбинат.)
В общем, говорю ей всякие умные "и т. д. и т. п.". По-моему, вполне банальные и очевидные вещи.
Говорю и понимаю — не слышит. "Ну это же некрасивые незвучные названия!"
Тогда я ей говорю: "Вы знаете, гора Арарат для нашего уха тоже совсем незвучно звучит. Да и Ереван слышится как-то не очень. А вот Степанакерт вообще странное такое сочетание букв для моего русскоязычного уха. Наверное, их тоже стоит поменять на что-то более благозвучное? Мне же не важно, какие у вас там исторические корни. Как думаете?"
Нет, ну что вы. Эти названия трогать нельзя! Они исторические, и они ей совершенно не режут слух.
В итоге тетенька замолчала и твердо вцепилась в свое мнение.
Мораль сей басни такова. Понятно, что на каждый роток не накинешь платок. Такие "перформансы", как мы знаем, в большом количестве встречаются и у коренных москвичей, радетелей о либеральных ценностях и свободах от разного типа скреп. И далеко не все гости столицы настроены столь критично по отношению к месту своего временного или постоянного пребывания и жаждут красоты слога. Некоторые так вообще членораздельные звуки из русской речи выделить не могут. Так что им не до красот. Кстати, не только откуда-то из Азии. Большое число приезжающих в Россию молодых молдаван владеют русским на оценку ноль с минусом. Им помогают найти работу и дурят их свои же старшие товарищи, кому повезло знать язык страны временного пребывания.
Так что это факт, что статистически значимое число тех, кто приезжает в Москву, в Россию, скорее хотят жить здесь по своим устоям, а не переквалифицироваться в коренных москвичей. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Но каждый ищет в любой точке земли пути обустроить быт так, как ему привычно. И наши устои гости готовы принять только в том варианте, как они их понимают, и только те, которым они сами готовы следовать. Например, пить пиво после работы — это они с радостью. Тут можно. А вот то, что женщины у нас одеты не так, как положено у них, — это всенепременно нельзя и возмутительно.
И так и происходит. Взаимообмен и взаимопроникновение. Процесс сложный и многогранный, во все стороны направленный. Точнее, процесс не один, а много и разных. Да и не только приезжих это касается. Каждая семья привносит в жизнь города собственную искру. Как и каждый человек. Хотя тут же надо отметить, что и искры бывают разными…
Мы гордимся тем, что Москва — город интернациональный, как и вся Россия. Что здесь котел наций и культур, что у каждого свои традиции. Но в такой ситуации нам, наверное, нужно особенно крепко защищать свои ворота, свою культуру, свое поле. Программы адаптации мигрантов — тема для особого разговора. Скажем пока просто: малоэффективны и смешны. Знаю потому, что у нас на даче работает таджикская семья. У них много родственников и друзей, все тут, и такой параллельный мир вполне налаженного быта. Здесь представлены все сферы товаров и услуг. Полная палитра общения и взаимоотношений.
Зачем им страшный брат Россия? Они никогда не будут хорошо понимать по-русски, даже сносно не будут. Да и зачем им усердно учить русский? Они со своими земляками решают все вопросы на своем родном. И дочь свою сами учат русскому языку. Как умеют, точнее, как не умеют, так и учат.
И в их мире, кстати, даже цены на продукты и услуги кардинально отличаются от наших. И фрукты им дешевые привозят, и мясо. Гораздо все демократичнее.
Они даже при наличии регистраций и разрешений страшно боятся полиции и вообще властей. Они обижены на местных жителей, которые иногда что-то где-то им неприветливое на улице могут выкрикнуть. Они очень хотят гражданство Российской Федерации. Они готовы на любые неудобства ради того, чтобы остаться здесь и хотя бы через годы получить нужные бумажки. Но вы думаете, кто-то из них хочет узнать и понять Россию? Да боже упаси. Не умом точно. Разве что кошельком. И то — не понять, а поиметь.
А что хотят узнать наши миграционные службы, я вообще не представляю. Экзамен для мигрантов — это смех и слезы между выяснениями, кто такой Лев Толстой и за сколько дней надо подавать анкету о прибытии к месту регистрации. А на некоторые вопросы даже я не знала ответа. Три ошибки из 25 вопросов. Хотя, правда, тест сдавала без подготовки и некоторые вопросы были очень специфичными для россиянина. Ну а вопросы, нужно ли согласие женщины для того, чтоб на ней жениться, — это вообще о чем? О том, что не надо жениться ночами в темных переулках на спешащих домой одиноких женщинах?
Наверное, со старшим поколением "понаехавших" в столицы уже ничего не поделать. Но вот на молодую поросль надо обращать особое внимание. Само собой ничего не произойдет. Они ведь держатся особняком, и для таких детей дом, семья, род гораздо больше значат, чем для москвичей, к сожалению для последних.
Я даже вдруг стала понимать (не поддерживать!) причины особой жестокости органов ювенальной юстиции в ряде скандинавских стран. Которые десятилетиями массово отбирают детей мигрантов, впаривают их местным семьям любого уровня образования и ориентации и выращивают "средних скандинавов" без роду-племени. Это они так жестоко пытались решить госзадачу ассимиляции и старались превратить молодое поколение инородцев в истинных скандинавов. Правда ничего у них не получилось. Как и во Франции с детьми эмигрантов первой волны. Их дети были истинными французами, а возмечтавшие о далекой утерянной предками Родине внуки стали орудием в руках террористов.
Интересно, существует хоть какая-то схема "спасения" или ее нет и быть не должно, ведь эти вещи малореально планировать и прогнозировать. Разве только в Китае, где умеют очень долго ждать. Обычно защитительные меры в любой сфере не могут кардинально решать проблемы, чуть затормозить разве что. Так что пусть жизнь идет своим чередом, а исторические процессы пойдут сами по себе, как они и происходили тысячелетиями сами, игнорируя летописцев, историков, философов и писателей.
Говорят, чем меньше нация, тем больше у нее национальная гордость. Мы, видимо, такие большие, что нам незачем себя защищать. Сами привыкнут и пообтешутся.
Хотя к нашей радости надо сказать, что у нас в России все не так уж запущено. В толерантной Европе масштаб бедствия просто фатально серьезнее и развивается на фоне тотальной толерантности. В Испании вот буквально вчера на популярный пляж прибыл немаленький такой кораблик с нелегальными мигрантами, и на глазах сотен отдыхающих незванные гости разбежались по побережью и рассыпались на просторах морского курорта. Чтобы жить и добывать себе пропитание, лекарства и айфоны в европейской стране так, как они хотят и считают необходимым.
Но даже писать об этом в Европе уже давно нельзя. СМИ свято чтут запрет на любые попытки посеять страхи или ксенофобские настроения в обществе. И когда в 2016-м в немецком Фрайберге погибла от рук афганского мигранта дочь помощника директора юридического управления Еврокомиссии (как раз по вопросам судеб мигрантов!), безутешный папа попросил не приносить цветы в память о девочке, а проявил, как и положено его рангу, высочайшее милосердие и призвал отдать непотраченные деньги в фонд помощи приезжим. Такие вот, господи прости, нравы. Так что чего уж нам обижаться.
Читайте также:
В центре России появились поселки мигрантов
Греки: "Усмирить неистовых мигрантов могут только…"
Мигранты: жертвы или преступники