Подобно тому, как царь Мидас одним прикосновением превращал все в золото, так у нас любой вопрос зачастую превращается в политический. Теперь, когда "пыль улеглась", можно подвести некоторые итоги флешмоба #Янебоюсьсказать и его украинского аналога, без бессмысленного перетягивания каната "Это все диктатура Путина!" — "А у вас в Кельне немок насилуют".
Зачем нужен флешмоб, неужели женщинам больше не к кому обратиться со своими проблемами? Ведь есть же полиция, психотерапевты, близкие, семья? Неужели надо "вываливать" это тысячам посторонних людей?
Увы, не все могут позволить себе услуги психолога. И далеко не все могут рассказать о произошедшем своим близким, чтобы получить сочувствие: в некоторых семьях скажут "сама виновата", в некоторых вообще не принято говорить о таких вещах.
Написать о чем-то таком в интернете позволяет некоторая "анонимность" признающегося. Это свойственно представителям всех народов. Например, скованные в целом во время общения англичане позволяют себе делать откровенные признания либо в публикациях, на страницах книг или в Сети. Но даже во время ток-шоу самые "откровенные" из них не готовы делать далеко идущих признаний. Об этом можно прочитать в переведенной на русский язык книге Кейт Фокс "Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения" (Kate Fox. Watching the English. The Hidden Rules of English Behaviour).
Кроме того, в основном от близких жертвы и страдают. Заявления о маньяках, преступниках с улицы — это примерно только десятая часть изнасилований. Основное число жертв страдают от членов семьи, родственников, друзей, в тех ситуациях, в которых они изначально считали себя в безопасности. Насильник — это тот, кто живет рядом. Внучка, за которую жестко отомстил герой Михаила Ульянова из фильма "Ворошиловский стрелок", отлично знала своих обидчиков. Вот наиболее распространенная ситуация.
Почему пострадавшие не обратились в полицию? По мнению многих, рассказ о "преступлении без наказания" не снижает криминогенную обстановку в обществе, а только наоборот поощряет ублюдков.
Отчасти это так. Однако полиция помогает не всегда, и жертвы российского беспредела 1990-х годов, царившего в отсутствие твердой власти, об этом хорошо помнят. Львиная доля из числа пострадавших от насилия — не подвергшиеся сексуальным домогательствам или абстрактно высказывающиеся по теме, а именно те, кто был действительно изнасилован, — живут со своей травмой более двух десятилетий. Постсоветская правоохранительная система лежала тогда в параличе (коррупция, "оборотни в погонах" и т. д.) и мало помогала гражданам.
К тому же в рамках флешмоба была и критика действий властей, и требования привлечь виновных к уголовной ответственности. "Найдите минуту, посмотрите ролик. Украинский судья объясняет, что компенсация в 120 долларов является достаточным, обоснованным и справедливым наказанием для "бойца АТО" за изнасилование несовершеннолетней девочки", — написал под тегом #ЯНеБоюсьСказати украинский журналист Андрей Манчук… Наверно, правы те, кто в волне откровенных признаний усмотрел, что русские и украинцы — "единый народ", касательно этой беды. С той поправкой, что мы пережили это когда-то во время нашего безвременья, а украинцы маются и сейчас.
В разговоре с корреспондентом Pravda.Ru психолог Рустам Набиуллин отметил, что в первую очередь #Янебоюсьсказать — это флэшмоб тех женщин, которые столкнулись с насилием, а в нашей культуре это пока считается чем-то постыдным. Даже само слово "обесчестить" — устаревший синоним изнасилования — изображает женщину в качества опозорившейся, а не в качестве пострадавшей.
Он также отметил, что проблема насилия у нас рассматривается довольно стереотипно. "Считается, что насилию подвергаются исключительно девочки или молодые девушки, — это неправильно. С этим сталкиваются и мужчины, и женщины самых разных возрастов. Я сам работал с клиентами мужского пола, которые подвергались насилию, и могу сказать, что мужчине в сто раз сложнее в этом признаться. И хотя мужской флешмоб вряд ли состоится, но надо понимать, что проблема гораздо шире", — отметил он.
Люди, пережившие насилие, травмированы, даже если внешне у них все в порядке. С памятью об этом им приходится жить всю жизнь. "Если насилие произошло, это означает, что человек не справился в той ситуации, потерпел поражение. Эта травма остается живой, активной. Она будет побуждать человека даже на бессознательном уровне вернуться в ту ситуацию, чтобы что-то в ней исправить", — подчеркнул Набиуллин.
На практике это приводит, например, к тому, что жертвы насилия дальше сами втягиваются в подобный сценарий: идут в заведомо опасные места и т. д. Или случается, что потерпевшие начинают испытывать привязанность к насильнику и оправдывают его. "Резкая смена статуса преследователя, насильника тоже может помочь в том, чтобы примирить жертву с пережитой ситуацией. Но это будет реакцией на травму, то есть ни о какой "любви" и вообще зрелом и адекватном отношении речь здесь идти не будет", — пояснил психолог.
Порой пережитая травма толкает человека на насилие, и оно зачастую бывает направлено на случайных людей. Например, люди, которых родители били в детстве, зачастую становятся сторонниками телесных наказаний, не потому что это необходимо их ребенку для воспитания, и он "иначе не понимает", а потому что это нужно им самим, чтобы убедить себя в нормальности ситуации. Незалеченная психологическая травма порождает агрессию: кто-то срывается на домашних, кто-то открывает стрельбу по прохожим…
В этом смысле "неаппетитный" флешмоб — самый простой канал снятия напряжения, которое накопилось. Да, акция вызвала политические спекуляции, но пострадавшим женщинам надо в первую очередь заботиться о себе, убежден Набиуллин: "Они должны сделать все, чтобы выжить, пережить эти травматические события и не разрушиться, — чтобы не страдать, не видеть в каждом мужчине насильника, не создавать бессознательно вновь эти ситуации".
Как бы там ни было, с помощью соцсети жертвы насилия получают большую группу психологической поддержки. Они рискуют травмировать своими историями других, рискуют тем, что какая-то часть знакомых от них отвернется. Но если они хотят позаботиться о себе, жить конструктивной, продуктивной жизнью, о насилии надо говорить.
Для целого ряда женщин, которые присоединились к этом флэшмобу, это возможность выговориться, обрести точку опоры, понять, что не они одни такие, и узнать, как другие люди справлялись с этими ситуациями. Так они создают безопасное для себя пространство, в котором смогут комфортно существовать.
Пострадавшие должны бороться за свою жизнь, за свое здоровье и психику, насколько можно. Если нет возможности обратиться к психотерапевту, те, кто не ждет сочувствия от родных и интернет-сообщества, могут обратиться в церковь. Не важно, где исповедуется человек. "Любовь покрывает множество грехов", — сказано в Писании. Ему вторит Коран: "Поистине, добрые деяния удаляют дурные! Это — напоминание для помнящих".