Профессия каскадера всегда была овеяна ореолом романтики и героизма. Каскадер - мечта любой советской (да и российской) девчонки. Однако профессия каскадера - это не столько героизм и риск, сколько рутина и тщательная разработка трюков. О тайнах профессии рассказывает каскадер, актер, кинолог, общественный деятель Александр Иншаков.
— Александр Иванович, каскадер - это экстрим, спорт, кино или что-то еще?
— Это все в комплексе. Потому что, в принципе, у нас в профессии работают все мастера спорта. Это такое общее положение, принятое для всех. Так сложилось.
— Своего рода техника безопасности?
— Потому что в нашей профессии должны присутствовать люди, которые прежде всего умеют владеть собой, своим телом. А потом уже, осваивая азы нашей профессии, постепенно становятся каскадерами.
— Вы сказали в интервью нашему изданию "Медпульс" очень-очень много лет назад, что короткие стрессы — очень хорошо, это такой всплеск энергии и подпитка для организма, для души и для тела.
— Адреналин.
— Это замечательно. Просто такой допинг постоянный?
— Просто человек, когда совершает какой-то подвиг, связанный с небольшим риском, и выходит из ситуации победителем, уже смотрит на жизнь немножко по-другому, и крылья вырастают за спиной. Хочется еще, более серьезных трюков, более серьезных работ. Я имею в виду нашу профессию. Конечно же, адреналин всегда присутствовал и присутствует в нашей работе.
— Вы рисковали? Или профессия каскадера — просто четко выполнять свою работу, и тогда точно знаешь, что вы приземлитесь, где надо, и лошадь прыгнет, куда велено?
- Риск есть всегда. Конечно, мы не приходим и сразу с разбегу — ударился о стену головой, не задумываясь о том, чем все это закончится — развалится стена или голова? Какие будут последствия? Мы готовимся к своим трюкам. Мы знаем, что мы должны делать. У нас есть задача, цель, которую ставит режиссер, автор сценария, постановщик трюков.
Мы обсуждаем, готовимся, тренируемся. Есть моменты, где это реально опасно. Вот тут уже работают профессионализм, умение, знание. И как правило, все это проходит достаточно спокойно, по крайней мере для исполнителя. Конечно, адреналин есть, конечно, есть подъем такой, но это профессия такая.
— Я понимаю, что это профессия такая. У вас там особые люди с жаждой риска?
— Мы наблюдаем ребят, которые приходят после войны, прошли Афган, Чечню, прочие горячие точки. Конечно, они себя чувствуют в обычной жизни некомфортно.
— И им хочется еще пострелять, пойти в атаку, что-то еще сделать?
— Видимо, да.
— Но вы таких не берете?
- Мы берем людей, которые могут правильно работать в коллективе, тех людей, которые подготовлены морально и физически, которые не индивидуалисты и не тянут на себя одеяло. Как правило, ребята, которые думают только о себе, у нас долго не задерживаются. Потому что у нас — работа коллективная, здесь надо уметь общаться с людьми, с актерами, с группой, со своими ребятами, с командой.
И не всегда работа каскадера связана с тем ореолом романтики и героизма, о котором так много говорят и предполагают. Зачастую это серая работа по подготовке трюка, ведь сам трюк длится долю секунды, но надо его подготовить, надо его сделать. На это уходит много времени.
Вот я вспоминаю, работал я на картине у Сергея Александровича Соловьева. Картина про послевоенное время. Мы снимали в Баку. На сажевом заводе все это происходило. Там, в общем-то, даже не трюк был. Один из героев — мальчик-голубятник — бежал по крыше за голубями, срывался и в последний момент цеплялся за карниз на высоте метров тридцать, и висел. Вот нужно было мне все это дело организовать, чтобы безопасно висел мальчик.
Я предварительно сам все это дело подготовил, сделал балкон выдвигающийся, чтобы было над чем висеть. Целую систему страховки организовал, так и сяк отрабатывал. В конечном итоге, я уже сам бегал по этой крыше, как дома, и страховкой не пользовался.
Приехали родители посмотреть на то, что мальчик должен делать. Они сценарий читали. Я им все показал, только в последний момент забыл, что я им все это без страховки показываю. Бежал, споткнулся, покатился, повис над землей, потом ребята выдвинули балкон, я спрыгнул, говорю: Вот примерно так! Я увлекся.
На самом деле, мальчик был практически в безопасности, но это тоже работа, здесь в последний момент нужно было просто подстраховать героя, чтобы там все прошло нормально. Слава Богу, в картине все получилось. Я готовил этот трюк долго. Я выехал в Баку, я прожил там…
— Ради трех секунд?
— Ради трех секунд: пилили стену, выбивали кирпичи, лебедки, тросы… Это колоссальная работа. На этом заводе я был весь в саже, пропитан был ею, хотя завод неработающий. Но, туда, как только попадаещь, пропитываешься насквозь, и никуда не денешься, и время было такое не очень теплое. Вот такая работа каскадера. Так что, о героизме здесь не всегда идет речь.
— Девочки не о тех мечтают?
— Не о тех мечтают.
— Но есть же и реально опасные трюки. А чего рисковать? Есть "Хромакей", компьютерная графика…
— Тогда этого не было. Ни "Хромакея", ни компьютерной графики, все делали вживую.
— Раньше — понятно. А сейчас все это есть, в будущем будет еще больше. Получается, чего рисковать-то
- Нет, профессия каскадера так и останется. И будут ребята работать каскадерами, и будут делать трюки, просто средства компьютерной графики расширяют видеоряд, позволяют все увидеть более интересно, более динамично. Можно многое сделать с помощью компьютерной графики, но без человека это сделать невозможно.
Так же, как кино без главного героя, без актеров не будет. Ну, представьте себе: все могут быть нарисованы, замечательно, все прекрасно, рисованные куклы, рисованный главный герой, рисованная жизнь… Но ты же не будешь сопереживать главному герою, потому что ты знаешь, что он нарисован. Это — мультфильм.
Беседовала Инна Новикова
Читайте также:
Александр Иншаков: герои часто незаметны
Если хозяин - дурак, то и собака дурная
Кинологи Крыма стали "ничейными"