Украинские беженцы стали проблемой для России или могут помочь стране? Жалобы поступают от вынужденных переселенцев и на них. О политике государства и путях решения проблемы свою точку зрения в прямом эфире видеоканала Pravda.Ru высказал председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.
— Россия впервые после событий распада Советского Союза сталкивается с таким огромным потоком беженцев. Каково их реальное количество, по вашим данным?
— Число обращающихся за юридическим статусом перевалило уже за 100 тысяч. Реальное число беженцев на сегодня примерно миллион человек. Большинство людей не обращается для получения этого статуса, поскольку считают, что могут самостоятельно решить свои проблемы. Но так или иначе практически все обращаются за содействием, за помощью. Но отказываются от того статуса, который потом им может навредить, либо они считают, что он их как-то может принизить.
Если человек фактически находится в беспомощной ситуации, конечно, ему нужна любая помощь. В лагерях беженцев, пансионатах уже огромное количество женщин и детей. Среди них примерно треть — дети. Люди просто уезжали в спешке с территории конфликта, и сейчас они не представляют, как им обустраиваться, куда идти и т.д. Там для них все-таки есть гарантия систематической помощи со стороны российского государства. Эти люди понимают, что самостоятельно не справятся. У других есть родственники или знакомые, которые могут помочь. Если человек решил проблему с трудоустройством и местом проживания, то этот статус ему не нужен.
— Государство поддерживает только тех, которые имеют статус беженца? Остальные какую-то помощь получают?
— Поскольку поток людей очень большой и многие выезжают практически безо всего, то, конечно, в какой-то мере помогают всем. Людям помогают доехать до какого-то места, временно где-то разместиться, по возможности трудоустроить. То есть поддержка осуществляется не только в отношении людей со статусом беженца. И это правильно, кто бы что ни говорил. Потому что наше государство должно руководствоваться и нравственными, моральными категориями. Часто приходится выполнять различные функции, не оговоренные никаким инструкциями и законами.
— Какую помощь оказывают общественные организации и граждане?
— Конечно, и постоянная, и разовая помощь оказывается не только от государства, но и от общественных организаций и граждан. Это тоже играет большую роль. За последние лет десять общественные организации, в хорошем смысле, встали на ноги и помогают. Такая поддержка часто даже не афишируется.
Но все-таки основной контингент, порядка 90 процентов, пользуются помощью российского государства. Но в любом случае жить постоянно в палатке или в каком-то пансионате с непонятной дальнейшей судьбой, думаю, никто не собирается. Все равно всех интересует, как устроиться дальше. Конечно, в первую очередь нужно обустроить женщин с детьми. Их огромное количество. Но многие могут найти работу.
— Получается сотни тысяч людей разъезжают сейчас по России в поисках работы? Причем большинство старается устроиться в Москве, Подмосковье, других крупных городах. А трудовые ресурсы требуются в провинции. Как направить эти потоки?
— Вы правы. Естественно желание людей быть там, где лучше. Но здесь все-таки, думаю, значительная вина лежит и на государственных органах. Отсутствует четкая позиция, нет продуманных программ. Потому что у нас колоссальное количество мест, где люди крайне нужны. В Костромской, Кировской, многих других не очень-то и далеких от центра областях целые деревни стоят с прекрасными пятистенными избами, в которых никого нет. Есть недострой очень большой по стране. Хотя в большинстве эти населенные пункты стали неперспективными, но сейчас и там работа появляется. Все это имеет колоссальный потенциал для развития.
Если бы государство думало об этих вопросах комплексно, то и решить их можно было бы проще, одновременно. Новую индустриализацию уже три года как объявили. Мы все равно должны создавать рабочие места. К сожалению, такой подход не реализуется. Хотя могут быть самые разные формы. Мы только что провели проектную конференцию с управленческой командой Нелидовского района Тверской области. Нас поддержал вице-губернатор Тверской области. В частности, обсуждали создание городка в Нелидове на 20 тысяч человек и еще на пять тысяч под многодетные семьи для заселения именно беженцами. Поскольку это даст очень мощный стимул для развития Нелидовского района.
То есть, надо видеть в беженцах не только проблемы, но и позитивные моменты. К сожалению, сейчас нет комплексной системы управления. Вопросы, которые раньше решал какой-нибудь второй секретарь райкома, у нас сегодня на уровне правительства не решаются. Вот в чем проблема.
— Тогда надо срочно собрать сведения с регионов и уже на границе предлагать варианты возможного размещения и трудоустройства. Вот, к примеру, та же Тверская область. Поезжайте. Для вас там будет жилье…
— Совершенно правильно. Тогда не будет претензий, что их плохо приняли, не дали квартиру, высокооплачиваемую работу. Не хотите — устраивайтесь сами.
Понятно, что в первые недели была растерянность у всех. Но сейчас государству надо уже все-таки какие-то продуманные сценарии, программы запускать. Можно помочь и куда-то временно расселить, обозначить перспективы. К примеру, вот, пожалуйста, Нелидовский район - там строится новый городок с предприятием. Можете работать на строительстве. Через два года будете жить в новом городке, работать на машиностроительном предприятии. Дальше люди сами выбирают. Мы должны предложить.
Но те люди, которые не хотят ехать в предлагаемые условия, они должны сами решать свои вопросы. Вот и все. Но пока основная масса людей не знает, что с ними, они и сами не определились, и с ними никто не работает в этом плане. Им никто не предлагает варианты. А мигрировало официально миллион беженцев. Реально — больше. Еще и раньше с Украины на заработки приезжали официально около двух миллионов. Реально опять же больше.
Сейчас уже есть разные экспертные оценки (и они не фантастические), что количество беженцев с миллиона может дорасти до двух, до трех, а позже и до четырех миллионов человек. Потому что в Донбассе проживало до начала конфликта порядка семи миллионов человек. Сейчас население в Донецке, говорят, уменьшилось в два-три раза. А конфликт не прекращается.
Мы к такому количеству беженцев никак не готовы. Мы это серьезно не прорабатываем. Должен быть кризисный центр, штаб. Потому что это сложнейшая проблема. Это как недавнее наводнение на Дальнем Востоке, только в десять раз сложнее и страшнее.
Грамотные, компетентные управленцы, лучшие управленцы должны быть завязаны на все наши проблемы. Потому что, с одной стороны, мы говорим, что нам глубинку нечем поднимать, а с другой стороны, люди неприкаянные. У нас с 2006 года действует прекрасная программа оказания содействия добровольному переселению соотечественников, проживающих за рубежом. Но она как-то обессмыслилась и девальвировалась. Потому что в начале было четко сказано, что надо обсуждать и проектировать территории в наиболее тяжелых местах. Но государство должно помогать, создавать рабочие места, а уже потом переселять. И вот сейчас если бы программа работала в полную меру, можно было бы сразу направлять людей на эти территории.
Кстати, эту программу правительство адаптировало к приему беженцев. Это очень правильно. Но не до конца все решено. Это только временные меры. Быстро дадут в упрощенном порядке гражданство тем, кто захочет. Это здорово. Но нет места, куда людей притягивать, помогая им и развитию территорий.
И в любом случае надо искать возможности этот геноцид, развязанный украинскими властями, остановить. Беженцы в каком-то смысле — это знак нашего отступления. Киевский режим, которым командует, естественно, Вашингтон, не останавливается ни перед чем. А мы не можем защитить людей. Возникла ситуация, что мы уже в состоянии около войны. Вопрос идеологии — ключевой. Нам нужно четко сказать о поддержке Новороссии. Мы должны четко сказать, что это геноцид и что мы будем делать. А сейчас в этом направлении — пустота. Никто не знает, как к этому относиться и что делать.
Беседовала Любовь Люлько
Читайте также:
Российский Красный Крест бьет тревогу
"Гуманные" бомбы на мирный конвой
Украинские беженцы: дома или в гостях?