Супругу царя Николая I боготворил не только он один. В невестку была влюблена мать императора, ей посвящали стихи лучшие поэты. Жуковский назвал Александру Федоровну "гением чистой красоты", а Пушкин воспользовался ее придворным прозвищем Лалла-Рук, чтобы упомянуть в "Евгении Онегине".
"Битва народов" под Лейпцигом имела не только историческое значение для народов и государств, но и для отдельной семьи. Учитывая, что такой семьей был царствующий дом Романовых, то и опосредовано эта битва опять-таки имела историческое значение. Вскоре после этого сражения, которое состоялось 16-19 октября 1813 года, прусский король Фридрих Вильгельм III (Friedrich Wilhelm III. von Preußen) принял решение выдать свою дочь за второго брата российского императора, тогда 17-летнего великого князя Николая Павловича.
Читайте также: Александр и Луиза: Любовь, убитая короной
Впрочем, его старшая дочь Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина (Friederike Luise Charlotte Wilhelmine) относительно своего будущего некоторое время пребывала в неведении. В начале следующего года, 1814 года, армии союзников вступили в пределы Франции. Вскоре в Берлин въехала карета с императрицей Елизаветой Алексеевной, там она увидела свою будущую невестку и не была разочарована ни внешностью, ни манерами невесты своего сына.
В начале февраля 1814 года визит прусской королевской семье нанесли великие князья Николай и Михаил, следовавшие в штаб-квартиру русской армии и путешествовавшие под именем графов Романовых. Принцессе Шарлотте сразу же приглянулся старший из братьев — красивый и статный Николай. Статс-дама принцессы Шарлотты была категорична в своем выводе о великом князе: "О, какое очаровательное создание! Он дьявольски красив! Это будет самый красивый мужчина Европы!"
"Провидением назначено было решиться счастию всей моей будущности, — писал впоследствии Николай Павлович, — здесь увидел я в первый раз ту, которая по собственному моему выбору с первого раза возбудила во мне желание принадлежать ей на всю жизнь…"
Читайте также: Истории любви: Драма за королевским фасадом
По свидетельству современников Шарлотта очень походила на свою мать, принцессу Мекленбург-Стрелицкую Луизу, признанную красавицу, которая скончалась, когда девочке едва исполнилось 12 лет. Фрейлина русской императрицы отметила "милую наружность и детскую доброту" девушки, а поэт Василий Жуковский впоследствии посвятил Шарлотте такие строки:
Ах! не с нами обитает
Гений чистой красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты…
Тем временем великим князьям предстояло ехать дальше, в действующую армию. А дальше было взятие Парижа, низложение Наполеона, Венский конгресс, словом, большая политика. К досаде молодых свадьбу пришлось отложить, но парадоксальным образом этот брак оказался гораздо счастливее, по сравнению с другими сыновьями императора Павла I и Марии Федоровны.
Остается догадываться, было ли это связано с относительно более поздним заключением брака или с личностями брачующихся. Дневники и "Записки" жены Николая Павловича, в отличие, скажем, от писем жены Александра Павловича, где кроме бытовых подробностей есть рассуждения о серьезных вещах, не содержат ничего кроме описаний нарядов, развлечений да никчемных светских сплетен.
Свое 16-летие принцесса Шарлотта справляла среди ликований по поводу разгрома Наполеона и взятия Парижа. Но прошло еще два месяца, прежде чем графиня Фосс поставила Шарлотту в известность, что король собирается выдать ее за великого князя Николая Павловича. Это произошло в середине сентября 1814 года.
Читайте также: Истории любви: Ундина и цесаревич
Обручение назначили на 25 июня 1817 года — день рождения Николая, венчание — на 1 июля — на день рождения Шарлотты. Накануне обручения Шарлотта приобщилась святых тайн Православной церкви и при святом миропомазании была наречена Александрой Федоровной. После венчания золотые парадные кареты и лошади восьмериком умчали высокосочетавшихся к их новому дому — Аничковому дворцу на берегу Фонтанки. Николай признался жене: "Если кто-нибудь спросит, в каком уголке мира скрывается истинное счастье, сделай одолжение, пошли его в Аничковский рай".
О том, какой фурор она произвела на придворных, Александра Федоровна описала от третьего лица переходящего в первое и не без женского кокетства: "Юную принцессу осматривали с головы до ног и нашли, по-видимому, не столь красивой, как предполагали; но все любовались моей ножкой, легкостью моей походки, благодаря чему меня даже прозвали птичкой".
Среди придворных будущая царица была известна под поэтическим прозвищем Лалла Рук. Находясь в Берлине зимой 1820-1821 гг., принцы и принцессы устроили в королевском замке представление по поэме средненького английского поэта Томаса Мура "Лалла-Рук", о любви индийской принцессы-волшебницы и бухарского принца Америса. Обе главные роли достались Александре Федоровне и Николая Павловичу.
Читайте также: Истории любви: муж-солдафон и жена-философ
Великую княгиню, одетую в длинное белое платье с корсажем из золотой парчи и широким поясом, выносили в паланкине. Шея, грудь и руки, голова и туфли были украшены драгоценными камнями. После этого спектакля за ней и закрепилось прозвище, увековеченное Пушкиным в одной из восхитительных строф восьмой главы "Евгения Онегина".
Нужно сказать, что благодаря Александре Федоровне в России появился новый символ семейного празднества — рождественская елка. Лесную красавицу впервые убрали в канун Рождества 1817 года в Московском Кремле, где зимовала тогда императорская семья, специально для супруги Николая.