Еврейская АО уникальна не только статусом единственного, помимо Израиля, национально-территориального образования евреев. Регион богат месторождениями, по их насыщенности занимает первое место в России. Как поднять Дальний Восток, не отдавая его на откуп китайцам, рассказал Pravda. Ru губернатор Еврейской автономной области Александр Винников.
— Александр Аронович, вы были одним из инициаторов создания рабочей группы по выработке предложений по разработке новой модели развития Дальневосточного федерального округа. Что же за новую модель вы готовы предложить, и чем она отличается от старой? Край суровый, не очень обжитой, там стандартные модели и планы, наверное, не годятся…
— Безусловно, край у нас суровый, хотя день начинается именно на Дальнем Востоке и солнце там встает. И поэтому мы считаем, что Дальний Восток является началом нашей страны. Здесь живут действительно мужественные люди. Я сам дальневосточник коренной, вся семья здесь живет.
Для нас эта земля родная, и хочется ее получше обустроить. Пока, к сожалению, качество жизни на Дальнем Востоке и в центральной России существенно отличаются. Прежде всего, конечно, это совершенно иные тарифы на тепловую, электрическую энергию, на перевозки по железной дороге, автомобильным транспортом. А это, безусловно, влияет и на себестоимость той продукции, которая производится на Дальнем Востоке.
— И на стоимость жизни, в конечном итоге...
— Совершенно верно. То есть, все эти объективные причины ложатся бременем на карман жителя Дальнего Востока, который вроде бы формально и получает определенные коэффициенты…
— Это я хотела особо уточнить: были же очень хорошие коэффициенты, повышающие зарплаты, и это стимулировало перебираться туда на работу людей из европейской России…
— Совершенно правильно уточнили, действительно в советский период, я прекрасно помню и по своим родителям, на Дальнем Востоке заключались трудовые договоры на три года с каждым работником, причем по этому договору один раз в три года каждый человек, который работал на Дальнем Востоке, имел право бесплатно пролететь на самолете в любую точку Советского Союза.
Это было на Дальнем Востоке, в районах Крайнего Севера и районах, приравненных к Крайнему Северу. Поэтому действительно, вы совершенно правы, что, сужу и по себе, по выпуску из института мы очень хотели поехать именно на Камчатку, на Сахалин, в Магадан. Но могли поехать только те, кто заканчивали с красным дипломом, а всех остальных, вы помните, распределяли туда, куда страна посылала, причем очень часто совсем в другую сторону. Тем не менее, население Дальнего Востока было стабильно. То есть примерно, сколько уезжало, столько и приезжало…
Но в последние годы, к сожалению, с Дальнего Востока очень высок отток населения и сегодня уже осталось практически 6,5 миллионов жителей. А было 12-13 миллионов.
— Сокращение на половину, как после катастрофы… Понятно, что раньше людей привлекали и удерживали комплексной социальной программой, с бесплатными билетами, как вы упомянули, с обязательными детскими путевками на море и так далее…
— Конечно. И на Дальнем Востоке самое лучшее, что сейчас есть, было построено в эти годы.
— А что потом произошло? Я понимаю, что случилась большая революция, реформация, и вся социальная сфера просто развалилась…
— Поясню на примере золотодобывающей промышленности. Вдруг в одночасье золото государству стало не нужно. Мощные прииски были, государству золото сдавали, а государство с ними не рассчитывалось годами. Естественно, предприятия банкротились.
— Банкротились и люди нищали. А прииски, наверное, были градообразующие предприятия?
— Конечно, то есть, если это прииск, это населенный пункт, а то и несколько населенных пунктов. Денег нет, работы нет. У кого были сбережения, уезжали. Остальная масса оставалась там безработными. Кто чем мог заниматься, как-то себя и свою семью кормить, многие банально спивались.
Время проходило, люди старели, молодежь, конечно, старалась всякими способами уехать. И в результате на такой громадной территории проживает мизерная часть населения, и это геополитическая проблема, учитывая, что у нас Китай рядом.
— И там весьма тщательно отслеживают и анализируют ситуацию, насколько я знаю…
— Совершенно верно, и сегодня правильно абсолютно, что и государство, и его представители на Дальнем Востоке — губернаторы и полпред серьёзно озаботились этой проблемой. Надо было, прежде всего, разработать концепцию развития Дальнего Востока, которая требует колоссальных вложений… Главный вопрос, стержень всей концепции — где взять деньги.
Мы прекрасно понимали, что государство, то есть бюджет не найдет никогда такие колоссальные средства. Задача состояла в том, чтобы за счет бюджетных средств, которые государство готово выделять, создать инфраструктуру, придающую импульс развитию бизнеса. Это порты, аэродромы, железная дорога…
— Индустриальные парки сейчас модные очень…
— Индустриальные парки, совершенно верно. Создание зон опережающего развития, на которых устанавливается льготный режим налогообложения. Словом, создать элементы, которые привлекут инвестора. Тогда на каждый рубль, вложенный бюджетом, придет ещё восемь, семь, может быть, десять рублей.
Следующая задача — выравнивание тарифов. Дальний Восток действительно, не близко находится от европейской части. И наша продукция не может быть конкурентоспособной по цене с аналогами, выпускаемыми в центральной Россией. Потому что составляющие себестоимости на порядок выше. Я уже говорил, электроэнергия, тепло, горюче-смазочные материалы, транспорт, логистика…
Поэтому Дальний Восток должен ориентироваться на азиатские рынки, работать со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. И сегодня надо на Дальнем Востоке создать производства, выпускающие конкурентоспособную продукцию, которая могла бы занять свою нишу в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Мы ведь прекрасно понимаем, что сегодня рынок Азиатско-Тихоокеанского региона не пустой. И поэтому зайти на него с однотипной продукцией невозможно. Она должна быть на порядок выше по своим потребительским качествам.
— Что за продукция это может быть? Электроника, рыба, мебель?
— Вы знаете, наша, допустим, дальневосточная рыба не требует сегодня рекламы. Она требует одного.
— Обработки.
— Совершенно верно. Обработать, красиво ее упаковать и преподнести. К сожалению, весь Дальний Восток сегодня работает на сырье. Даже рыбу перегружаем или продаем необработанную в ту же Японию, Китай, Вьетнам, они там ее перерабатывают и продают в третьи страны совершенно по другой цене, оставив на своей территории всю прибавочную стоимость.
— В прямом эфире Pravda.Ru был бывший посол России в Японии, Александр Николаевич Панов, и он рассказал, что сейчас японцам не нужно заниматься браконьерством, как Китаю. Потому что наши рыбаки ловят, браконьерствуют и им же сдают. Так им выгоднее. Есть такая проблема в вашей области?
— В нашей области этой проблемы нет, потому что мы рыбу не вылавливаем. Мы на берегу Амура, и наша область занимается рыборазведением. У нас четыре рыборазводных завода. Так вот, продолжая тему, сегодня на Дальнем Востоке выращивается соя. Значит, эта культура, которая употребляется в огромных количествах в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Более ста видов продукции можно производить из сои. Но на Дальнем Востоке нет ни одного перерабатывающего предприятия. Поэтому сегодня наша задача — привлечь инвестора того же, допустим, китайского или того же южнокорейского, взять его деньги, сделать на нашей территории завод по глубокой переработке сои, а затем продукцию продать ему. Прибавочную стоимость оставить на своей территории.
— И есть такие предложения по инвестициям?
— Есть. По израильской технологии сейчас готовим проектно-сметную документацию, израильтяне нам разработали бизнес-план. Мы его рассмотрели, утвердили, это достаточно современное оборудование.
И самое главное, что для этой продукции есть рынок сбыта. При разработке концепции развития одной из главных задач мы определили производство экспортно- ориентированных товаров. Если мы это сумеем в ближайшие 10 лет сделать, значит, Дальний Восток выживет и будет развиваться. Если не сможем создать такие производства, то проблемы останутся.
— Но индустрию нельзя построить без современной социальной сферы, учебы, медицины, торговли… И наоборот.
— Совершенно правильно. Но не надо забывать о комплексном освоении Дальнего Востока, без деления на губернии. Как бывает? Каждый губернатор захотел, чтобы у него на территории области был, допустим, завод ликероводочный или молочный комбинат, еще какие-то производства, а он губернатор, единоличный хозяин. Надо ли это делать? Или эффективнее будет распределить производительные силы в соответствии с потенциалом природно-минеральной базы, возможностями сельского хозяйства и другими природно-экономическими факторами? Не может каждый регион одинаково заниматься всеми направлениями.
Наша концепция и определяет перечни инвестиционных приоритетных проектов, которые должны быть реализованы с целью реализации самой программы.
— И учтена специализация по краям и областям?
— Конечно. У нас прописано, что Еврейская область участвует в создании горнорудного кластера. Сейчас строится Кимкано-Сутарский горно-обогатительный комбинат, то есть обогатительная фабрика, уже построена обогатительная фабрика в Амурской области.
— А какие-то старые отрасли в этот кластер войдут?
— В этот кластер старые производства не войдут, потому что просто на территории области таких не было. Следующее — создание соевого кластера. Тоже совместно с Амурской областью. Что он в себя будет включать? Предприятия по глубокой переработке сои и сеть реализации. Далее, транспорт. На территории нашей области в этом году начнется строительство железнодорожного моста через Амур, на территорию Китая. Это первый международный мост на всем протяжении реки Амур. Его эксплуатация принесет доходы именно Еврейской области: вокруг моста на территории области будет создаваться зона опережающего социально-экономического развития. Планируем построить производство по переработке древесины. Готовую, обработанную древесину и изделия из нее перемещать в Китай, а дальше — куда угодно.
— А китайцы возьмут?
— Конечно, они весьма заинтересованы. Они сегодня активнее российской стороны занимаются вопросами строительства этого моста.
И также и по другим территориям. Что будет, допустим, в Якутии? Строительство новых гидроэлектростанций, сооружение такого же железнодорожного моста через реку Лена. Точно так же в Амурской области ряд проектов, в Приморском, в Хабаровском краях. В совокупности реализация этих проектов и даст возможность создать те производства, которые должны продвинуть экономику Дальнего Востока на новый уровень.
— Нет ли тут опасности, что экономическая независимость приведет к тому, что может образоваться некая независимая территория внутри государства, такие разговоры, припоминаю, были и в середине 90-х…
— Вы знаете, я думаю, что этого не произойдет ни при каких обстоятельствах… Прежде всего в силу тех факторов, о которых мы говорили в начале. К сожалению, мы сегодня тратим колоссальные деньги на обеспечение жизнедеятельности населения. То есть на обогрев помещений, у нас от 8 до 12 месяцев зима. В одиночку, без сообщения и интеграции с промышленно развитыми регионами Центра и Сибири, Дальний Восток не выживет.
А нужен ли при таких условиях вообще России Дальний Восток? Об этом читайте скоро во второй части беседы.