В гостях у главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой — доктор медицинских наук, психиатр-криминалист, директор Центра правовой психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов. Разговор идет о таких острых вопросах, как психологическое нездоровье общества, порнопреступность, экстрасенсорика и связь человека с космосом.
— Михаил Викторович, наш сегодняшний разговор хотелось бы начать с такой насущной темы, как психологическое здоровье населения. Люди живут в постоянном стрессе: маньяки, пьяные водители, безработные мигранты, рецидивисты…Там убили, здесь зарезали, тут ограбили…. Вот как вы оцениваете общекриминальную ситуацию? Неужели все так страшно и жить опасно?
— Если мы говорим о каких-то отдельных категориях, ну, допустим, о маньяках, или о больных шизофренией, то цифры стабильные во всем мире. То есть, больных шизофренией 1,2-1,3 процента от общего числа населения во всех странах, где ведется специальный учет. Это и в Европе, и Америке, и Японии, и Китае. Количество маньяков — это тоже цифра довольно стабильная во всем мире. Я не буду называть эти цифры, чтобы не пугать население.
— Получается, что это закрытая информация?
— Она не то чтобы засекреченная, но не очень раскрываемая. Безусловно, маньяков много. Но их не прибавляется в зависимости от социальной среды, от прессинга социума. А вот все остальное имеет катастрофический рост.
— То есть, вы имеете в виду психопатии, фобии, агрессию…
— Понимаете, дело в том, что у нас 67 процентов обращающихся к врачам общего профиля (терапевтам, хирургам, окулистам, гинекологам) — это больные с так называемой скрытой депрессией, с психосоматикой. То есть, это 67 процентов от общего числа больных.
— А скрытая депрессия это опасно?
— Для больных — да, для окружающих — нет. Человек болеет, инвалидизируется, считает себя больным физически, не хочет идти за помощью к психологу или к психиатру. Он не будет бегать с ножом за соседями, за женой, за детьми и так далее. Это люди, которые постепенно выбывают из социума, снижаются в профессиональном уровне, работают все хуже и хуже, чувствуют себя все хуже и хуже, но они живут обычной жизнью в тех пределах, в каких позволяет здоровье. Человек сломал ногу — он идет на костылях, но бегать он уже не может. Вот так и здесь примерно, какой-то психологический слом.
Читайте также: Алла Иошпе и Стахан Рахимов — эхо друг друга
— Здесь, наверное, есть и заслуга журналистов, которые постоянно пишут о каких-то негативных событиях, о самоубийствах, например. Ведь сейчас наблюдается всплеск самоубийств и среди взрослых, и среди детей. Вот девочка вешается, потому что ей не купили кроссовки, мальчик — потому что ему не купили новые джинсы.
— Проблема не в кроссовках и не в джинсах. Это было просто последней каплей, переполнившей чашу их детского терпения.
— Но это нездоровье или просто тяжелая жизнь подростка?
— Чтобы было понятно, что я имею в виду, расскажу один случай. Мама, счастливая, улыбающаяся, с улыбающейся дочкой, в Египте, в Турции и на каких-то еще туристических курортах. У девочки ветром сорвало шапку, шапка упала в лужу, мать заставила ее ползать в луже, искать шапку. И при этом женщина кричала на всю улицу: "Я не могу каждый раз покупать тебе новые шапки". И когда прохожие это увидели и вызвали полицию, то выяснилось, что эта мать свою дочь тихонько истязает, бьет, третирует, но в то же время возит на курорты. Со стороны это счастливая, благополучная семья. Конечно, такая девочка, если она потеряет шапку в луже и не найдет, прыгнет в окно.
— То есть, это зависит прежде всего от ситуации в семье?
— В целом и большей частью от ситуации в семье.
— И подросткам не ставят каких-то психиатрических, психологических диагнозов?
— Нет, это ситуативное поведение, ситуативная реакция, невозможность переносить, допустим, двойственность отношений на людях и в закрытом семейном кругу.
— А что со взрослыми? Вот случай, когда женщина, мать троих детей, перед школой облила себя бензином и подожгла. На глазах у детей, учителей…
— Ну, я бы сказал, что здесь, наверное, имеет место психическаяпатология.Потомучтосамоубийстваможноподразделить на две категории. Вот такие демонстративные самоубийства совершают психически больные люди. Люди же, доведенные до отчаяния, до крайности, стараются уйти из жизни надежно, но не привлекая к себе особого внимания.
— Причем соседи говорят, что женщина была нормальной и семья была хорошая…
— Когда говорят "нормальная женщина, нормальная семья", это только взгляд со стороны, внешнее впечатление. Я всегда вспоминаю обучение в ординатуре психакадемии: мы идем в обход с профессором, какой-то мужчина кричит, бьется, его санитары удерживают, связывают, а два человека сидят за шахматным столиком, спокойно играют в шахматы. Идет обход, они перед профессором встают, и известнейший советский психиатр Василий Михайлович Банщиков говорит "вы как себя чувствуете?", "я получше", " а вы как?", "и я получше". "Ну ладно, потом поговорим". Приходим в кабинет. "Что вы скажете?" "Ну, вот этот буйный прямо кошмар". "Этот симулянт, а вот эти два страдают тяжелыми заболеваниями: у одного бред преследования, у другого тяжелая депрессия, он пытался покончить с собой, а вот внешне они вполне приличные люди". Поэтому когда народ говорит "такая хорошая семья внешне, такая спокойная", это житейское восприятие и очень часто не соответствующее действительности.
— Михаил Викторович, а есть сейчас какая-то обобщенная статистика о том, как обстоят дела в России с психологическим здоровьем населения?
Такая информация есть, она открытая. И надо сказать, что сегодня мы имеем проблемы по уровню психической напряженности, то есть, если переводить на житейский язык, по уровню агрессивности. Россия в этом отношении занимает третье место в мире, после слаборазвитых стран Африки и стран Балтии. А по детским суицидам мы вышли на первое место. Число детских самоубийств возросло в 5-6 раз.
— С чем это связано? Что, в России хуже всех живут?
— Да, это связано с нестабильностью жизни, бесконечным изменением законов, ситуацией с полицией, чиновниками, с обнищанием народа. Это связано с тем, что родители не имеют возможности — и бедные, и богатые — заниматься детьми. Богатые занимаются бизнесом с утра до ночи, бедные вкалывают на 2-3 работах, чтобы как-то содержать семью.
— Но ведь и в нашем советском детстве родители пропадали на работе. Нас воспитывала школа, улица, ну, и немножко родители.
— Родители были на спокойной, стабильной работе. Не бегали из одного учреждения в другое. Не ахали и не охали — они пришли утром на работу, а вечером ушли. Стабильно, спокойно. И дети были под опекой государства. Мы можем как угодно ругать идеологию Советского Союза, но были октябрята, были пионеры, был комсомол, дети были заняты в кружках, в самодеятельности. Был ДОСААФ, были спортклубы, спортшколы — и все это было доступно всем.
Читайте также: "Мы с Виктором Цоем не ждали перемен"
— Михаил Викторович, хотелось бы еще обсудить одну важную тему. В стране невероятными темпами растет число преступлений против детей. Цифры чудовищные. Это вот что?
— Начнем с того, что далеко не все дети и не все родители афишируют какие-то жестокие действия в отношении ребенка. Но по мере того, как пресса поднимает эту тему, люди все чаще и чаще обращаются с заявлениями в правоохранительные органы. И тогда за счет обращаемости идет кажущийся рост преступлений. И здесь возникает еще такой вопрос: что значит, преступления против детей? Кем они совершаются? Подростками или взрослыми?
— И взрослыми, и подростками. Эта всеобъемлющая цифра.
— Так вот преступность, которая по отношению к младшим со стороны старших детей, выросла во много раз благодаря интернету, благодаря телевидению, благодаря росту общей агрессивности и жестокости в нашем обществе. А со стороны взрослых, если мы возьмем педофилов, рост, конечно, тоже есть. И здесь наши правоохранители отстают от Запада. Мы имеем абсолютно бесконтрольный интернет, мы имеем выброс в интернет специальных жестоких игр на уровне зомбирования. Мне как эксперту приходилось смотреть на эти игры. Это не просто "стрелялки" или каратэ, это жестокие убийства. И все это уходит в глубины подсознания и постепенно формирует жестокость.
— Но неужели у нас не могут это проконтролировать.— У полиции компьютеров нет, они не умеют ими пользоваться?
—Ну,каквамсказать?Когда надопосмотретьпорно, они умеютпользоваться. Что сделали на Западе, кстати? Поскольку спрос рождает предложение, Интерпол решил пойти на такие меры: в нескольких странах одномоментно произвел аресты пользователей, которые регулярно смотрели детское порно. Предъявил им обвинение, и они получили большие сроки наказания. И вот такой интерес к детскому порно начал сходить на нет.
— Михаил Викторович, вы хотите сказать, что число людей, интересующихся детским порно, на Западе начало сходить на нет?
— На Западе и у нас примерно одинаково, но как только Интерпол этой проблемой заинтересовался, то спрос на просмотры упал. И что делать производителям? Отдачи-то финансовой нет. У нас целая индустрия по детскому порно. У нас есть люди, которые отслеживают нужных детишек, а потом ихзавлекают. В Курске бесследно пропали три девочки (четвертая чудом спаслась). Какие-то мужчины ходили и говорили "хотите сниматься в кино?" "Да"."Вот завтра приходите, мы в машине вас будем ждать, чтобы все были в синих сарафанах". Девочки пришли, одна издали увидела, испугалась, убежала, а три девочки исчезли без следа. До сих пор никаких следов. И я думаю, что это хорошо организованная система, поиск безнадежен.
Еще одна трагическая история: пропал мальчик. Отец сообразил, что к чему, стал просматривать порнофильмы, скупать, в одном фильме увидел своего сына… Он обратился в правоохранительные органы, но сына так и не нашли. А система очень простая: детей отбирают для богатых педофилов, отбирают для порноиндустрии, какое-то время снимают, а потом следуют утилизаторы, которые этих детей убивают. И тела так утилизируют, что никаких следов уже найти нельзя.
— То есть, на органы их не продают.
— Нет, на органы это совсем иначе происходит. На органы силой нереально сделать. На органы можно купить, уговорить, выкупить.
— Михаил Викторович, вы говорите такие ужасные вещи. А как-то находят этих людей, которые занимаются этим ужасным бизнесо?.
— Все, что делается на уровне индустрии, то не раскрывается. А вот такие преступления, совершаемые на бытовом уровне, раскрываются.
— А если ребенок пропадает, ваш Центр ведь берется за подобные дела? Вы же занимаетесь поисками пропавших людей.
— Поисками без вести пропавших мы занимаемся с 2000 года. У нас есть контакт с милицией, прокуратурой, Следственным комитетом. К сожалению, примерно 90 процентов без вести пропавших — это скрытые убийства. По крайней мере, в случае со взрослыми это так. Что касается детей и подростков, то там картина более мозаичная. Это и убийства, и похищения. Сами дети бегут от невыносимой жизни (это небольшой процент), бывает, что дети уходят в самостоятельную жизнь под влиянием наркотиков, алкоголя, есть какое-то число детей, которые страдают психическими заболеваниями. Например, есть такое заболевание, как громомания. Такие дети уходят из дома путешествовать, мигрируют по стране. Кстати, из них формируется большое количество бездомных бродяг. И таких детей ищут, находят, возвращают, полгода они живут в семье, потом опять уходят.
— А вот что касается взрослых, эти скрытые убийства совершаются с целью ограбления? Или разные бывают мотивы?
— Это и убийства с целью ограбления, женщин — с целью изнасилования, коммерсантов — устранить неугодного, завладеть бизнесом.
— Михаил Викторович, а к вам в Центр кто чаще обращается: родственники пропавших или все же правоохранительные органы?
— К нам обращаются и родственники, и работники Следственного комитета, полиции, прокуратуры. Даже из-за рубежа обращаются. Вот необычный случай года три тому назад произошел. В Арабских Эмиратах пропал молодой человек, российский турист. Исчез и все. Полиция ничего не нашла. К нам приехали его мать и сестра. Наш специалист посмотрела и говорит: смерть на воде. Дали заключение консулу, консул отправил заключение туда, приходит ответ из полиции "вот все видеонаблюдения, вот опросы всех спасателей, вот вся береговая линия, его в этот день вообще не было на берегу". Опять к нам. Наш специалист говорит "а разве я сказала, что он утонул в море? Я сказала, смерть на воде. Вот сзади, от моря километра два, есть озера". И рисует озера. "Он там утонул". Даем через консула информацию в полицию. Через два дня ответ: нашли, тело достали, на берегу лежали телефон, его одежда. Он стал купаться там, где купаться запрещено, там холодные ключи.
Читайте также: Всеволод Чаплин: Спад культуры беспределен
— Скольковремениобычнонужноэкстресенсу,чтобыпровести такое расследование?
— Зависит от сложности случая, от фактуры, которой мы обладаем. В основном просмотр у экстрасенса занимает полтора-два часа: посмотреть живой или неживой, местонахождение, убит или случайная смерть… Но есть и сложные случаи.
— А на чем основан такой экстрасенсорный поиск?
— Мы все — приемопередающие устройства, каждый из нас: и я, и вы, и ваши коллеги. От нас исходят какие-то определенные излучения и они же к нам откуда-то возвращаются. Профессор Башкирского университета Нажип Валитов обнаружил эти излучения, измерил их скорость, написал, что они все уходят куда-то вверх и оттуда возвращаются на Землю. Папа Иоанн Павел Второй прислал ему благодарственное письмо, что своей работой он доказал наличие Бога, который все видит и все контролирует на Земле. Я часто на своих лекциях сравниваю человека с мобильным телефоном: корпус — наше тело, сим-карта — наша душа и аккумулятор — дух. Чем более мощный аккумулятор, тем более мощный дух проживает в этой коробочке, в этом теле. Но есть еще один момент: каждый корпус имеет определенную метку, и даже если сим-карту вынули, то установить сигнал с корпусом можно. Поэтому если человека убили, от его тела идет сигнал, или от того, что осталось от тела. Душа отлетела, это установленный факт, а вот где тело, можно найти и даже спустя длительное время. Нам удалось найти тело женщины, убитой и надежно спрятанной 15 лет назад. Есть два института (один в Питере, один в Гамбурге), которые занимаются исследованием этой проблемы. Я не говорю о том, что теперь есть лаборатория ФСБ и ГРУ, они изучают эту проблему. Первую лабораторию создал Сталин в 30-е годы, с тех пор она и работает.
— Она не закрывалась, ее не разрушили во время перестройки?
— Конечно, нет. КГБ осталось наименее разрушенной системой. Бакатин поработал вовсю во славу американцев, но там все-таки что-то сохранилось.
— Михаил Викторович, такой вопрос. Вот вы сказали, что душа отлетает… А с душой ваши экстрасенсы связываются?
— С душой устанавливается контакт, безусловно. От души экстрасенсы и узнают, что произошло. Сам человек умер (например, упал в лесу с сердечным приступом) или убили его. Если убили, то выясняется, кто это сделал и за что.
— А специалисты вашего Центра прогнозами занимаются?
— Мы стараемся прогнозы не давать. Живите своим умом, господа, кто к нам обращается. Прогноз ведь может быть неким зомбирующим фактором: вот сказали "так и только так", и человек идет этим путем. Хотя, в общем-то, наша жизнь довольно точно расписана кем-то, где-то…
Читайте также: Любовь Воропаева: шоу- бизнес требует пошлости
— Михаил Викторович, фатализм какой-то получается. Зачем тогда что-то узнавать, зачем, например, раскрывать скрытые убийства? Ну потерялся и потерялся.
— Похоронить надо, бандита найти, который этого человека убил. Вот у нас был интересный случай в "Битве экстрасенсов", когда, кстати, разоблачили и посадили насильника и убийцу. При этом одна дагестанка, очень интересный и сильный экстрасенс, сказала так: это кармическая смерть. Вот отец убитой девочки 8 лет назад сбил на машине ребенка, этот ребенок умер, отец практически не понес наказания, и вот его дочь, достигнув возраста той девочки, погибла в жестоких муках. Причем она рассказывала, не зная о том, что отец когда-то сбил ребенка, не зная никаких обстоятельств.
— Я понимаю, что наше прошлое с нами связано. И мы за все плохое расплачиваемся…
— Если мы будем оглядываться на свою жизнь и внимательно изучать, то мы увидим, что за все плохое мы получали как следует, и за все хорошее нам тоже воздавалось хорошим. И за хорошее, и за плохое. И вывод очень простой — стараться не делать плохих дел. Лучше делать добрые дела. Но можно жить травоядно, не делая ни хорошего, ни плохого.
Читайте самое интересное в рубрике "Общество"