Вычислить маньяка в обычной жизни не очень-то просто — часто это вполне "приличные" люди, не лишенные обаяния. Но если встреча с маньяком большинству людей не грозит, то от домашнего насилия в той или иной форме страдает каждая вторая семья. Эксперты уверены, что если вовремя не оказывать помощь жертвам насилия, зло и страдания будут множиться.
Убийство Ирины Кабановой, без преувеличения, потрясло очень многих. И главный шок — от несоответствия образа преступника и его действий. Супруг Ирины так активно взялся за ее поиски, так взволнованно говорил на камеру о том, что переживает из-за пропажи жены и надеется, что ее найдут, что не верить ему было просто невозможно. А оказалось, что все это время, что волонтеры расклеивали фотографии Ирины на стенах домов, ее останки лежали в хозяйственных сумках в багажнике машины.
"По моему опыту, Кабанов — маньяк. Это может быть не первое его преступление. Но и к сожалению, не последнее. Потому что через 15 лет он вновь окажется на свободе", — заявил на круглом столе, посвященном проблеме домашнего насилия, директор Центра правовой и психиатрической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов.
Эксперт уверен, что в состоянии аффекта такие преступления не совершаются: "Преступник заранее взял машину и таким образом поставил ее у подъезда, чтобы ему было удобно спускаться к ней. Он душил женщину сначала веревкой, а потом руками. Для этого нужно иметь очень сильное желание убивать — ведь жертва в это время активно сопротивляется. Потом он поднимает на ноги всю страну для поисков жены. И явно купается в лучах славы — получает удовольствия от такого внимания к его персоне".
Но в этом страшном преступлении есть еще жертвы. Это дети убийцы. По мнению Михаила Виноградова, даже если они крепко спали в тот момент, когда их отец убивал мать, что-то — какая-то информация об этом — все же могла войти в подсознание детей. Очень скоро они узнают о том, что произошло, как бы окружающие не пытались это скрыть. Как отразится на них это психологическая травма? "Семью и детей маньяка Чикатило в свое время перевезли в другой город, поменяли фамилию. Но один из сыновей, когда вырос, заявил, что гордится своим отцом и вновь взял его фамилию. Теперь на его счету уже три убийства", — напомнил Михаил Виноградов.
Человеку самому очень трудно справиться с подобной травмой, а значит, что искажение личности в дальнейшем неизбежно. А ведь у преступника есть дети и от других браков, которые также морально и психически пострадают от его действий. В России отсутствует какой-либо институт помощи жертвам преступлений. Ведь вполне возможно, что психиатрическая помощь может потребоваться им в течение всей жизни. Восьмого февраля в Госдуме должен быть рассмотрен в первом чтении законопроект, предусматривающий помощь государства пострадавшим отпреступлений и меры по профилактике подобных действий.
По мнениючлена Общественной палаты Ольги Костиной, такой закон нужно было принимать уже давно: "От помощи жертвам зависит благополучие всего общества. С карательного правосудия необходимо сместить акценты на восстановительное. Это поможет разорвать бесконечную цепь насилия".
Читайте также: Педофил обыкновенный, психологический портрет
По данным экспертов, каждая вторая женщина испытывала насилие в той или иной форме со стороны своего партнера. И в каждой второй семье есть свой домашний тиран. "Это вовсе необязательно маньяк. Такой тиран (это может быть как женщина, так и мужчина) на работе, как правило, на хорошем счету — уважаемый начальник или исполнительный подчиненный. Но дома он хочет одного — контролировать своих близких и иметь над ними полную власть", — объясняет исполнительный директор Центра помощи пережившим сексуальное насилие "Сестры" Мария Мохова.
Как правило, в этом случае насилие над личностью проявляется постепенно и до применения физической силы дело может дойти далеко не сразу. Постепенно женщина привыкает жить в таком режиме, считая его чуть ли не нормой. Например, по европейским данным, только после седьмого избиения женщина решается на развод.
"Есть синдром избиваемой женщины. Это способ поведения, с помощью которого она пытается избежать агрессии. То есть жертва в этом случае во всем обвиняет себя. Но это ничего не меняет. Изменяя жертву, мы не меняем насильника", — считает Мария Мохова. В ее центре есть специальные тесты для девушек и женщин, помогающие определить, насколько склонен к насилию ее партнер. Один из таких критериев — патологическая ревность, доходящая до драки. "В этом случае от партнера нужно бежать немедленно", — советует Мария Мохова.
Но вся проблема в том, что часто бежать некуда — особенно, когда речь идет о семье с детьми. "В браке женщина находится в менее выгодном положении. Поэтому она часто закрывает глаза на недостатки супруга. Да и куда уходить, если некуда деваться?" — задается вопросом Михаил Виноградов.
Речь идет об убежищах — социальных центрах, в которых жертва могла бы спрятаться от насилия и агрессии партнера. Подобные убежища существуют во всех европейских странах, но в России их практически нет. Часто все ограничивается психологической помощью по телефону. Но и она может помочь — остановить самоубийство жертвы или ее попытку отомстить. Чтобы потенциальным жертвам было известно хотя бы о таких формах помощи, необходима информация о кризисных центрах и номерах их телефонов.
В большинстве стран такая информация предоставляется в полиции. Два года назад было принято решение об открытии центра помощи пострадавшим от насилия детям. Но даже указание президента не помогло пока сдвинуть с места бюрократическую машину — центр до сих пор не открыт.
Читайте самое интересное в разделе "Общество"