Шемайма Ахтар привыкла постоянно смотреть себе через плечо: идя на работу или в магазин, она внимательно следит за обстановкой, надеясь, что "они" не преследуют ее. "Днем я редко появляюсь на улице, — говорит девушка. — А когда выхожу, гуляю там, где они вряд ли найдут меня". "Они" — это члены семьи Шемаймы, от которых она сбежала и которых боится.
Мало кто станет винить 19-летнюю девушку в том, что она совсем не общается с родными, узнав, что она пережила. В прошлом году две ее старшие сестры и брат — 29-летняя Назира, 25-летняя Надия и 24-летний Мохаммед-Абдул — избили ее и отрезали ей волосы. За что? За то, что Шемайма осмелилась поцеловать белого паренька на праздновании своего 18-летия.
Пусть семья Шемаймы и разделяет некоторые аспекты западного образа жизни — за дверьми ее дома царят строгие исламские законы. Цена за их нарушение может быть очень и очень высокой. К примеру, школьницу Шафили Ахмед из Чешира в июле убили собственные родители — им не понравилось, что девушка противится мусульманской культуре, которую ей навязывали.
История Шемаймы не так мрачна, но она до смерти боится своей семьи. И тем не менее, она решилась рассказать свою историю журналистам. "Я думаю, что произошедшее — это не конец, а начало. Теперь позор, который, как думает моя семья, я навлекла на них, в сто раз больше", — говорит девушка.
Со своей старой жизнью Шемайма порвала окончательно и бесповоротно. Сейчас она живет со своим бойфрендом, 23-летним Гэри Пэйном, поцелуй с которым и вызвал столь бурную реакцию ее родных. "Гэри — единственное хорошее, что я вынесла из этой ситуации. Я счастлива, но, с другой стороны, я потеряла всю свою семью, и это нелегко. Я никогда не смогу вернуться", — глаза Шемаймы наполняются слезами, и это неудивительно: долгие годы девушка думала, что у нее счастливая семья.
Родители Шемаймы, Абдул и Джахамара Калам, переехали в Лондон из Бангладеш еще детьми. Шемайма была самой младшей из шести своих братьев и сестер. Когда девочка подросла, ее отец нашел работу: он открыл кафе и параллельно подрабатывал таксистом. Джамахара осталась дома — присматривать за семейством. Отношения в семье были очень теплыми, пока восемь лет назад сестра Шемаймы Назира не сбежала от мужа в отчий дом после первой же брачной ночи. Этот акт неповиновения — у семьи Ахтар была договоренность с семьей супруга Назиры — вызвала ярость домашних.
"Все изменилось в одночасье, — вспоминает Шемайма. — Начались постоянные споры, а вся любовь и привязанность испарились. Я была сбита с толку. Мне было всего 12 лет, и я не могла понять, почему все изменилось. В каком-то смысле я до сих пор этого не понимаю. Со мной никто не общался, меня игнорировали. Если со мной и разговаривали, то лишь затем, чтобы сказать, чего я не должна делать. Я не должна была ночевать у подруг, ездить на школьные экскурсии, даже гулять в парке после школы. Моя жизнь прекращалась за порогом школы".
Тем не менее, в 15 лет Шемайма купила себе мобильный телефон — самый дешевый, — на который она копила несколько месяцев, откладывая карманные деньги. Девушка начала переписываться по СМС с парой подруг, которые у нее появились в школе. Это стало маленькой победой Шемаймы: "Я знала, что не хочу жить так, как мои родные, но не знала, как этого добиться. Это казалось невозможным".
После того как Шемайма закончила школу, ее родители решили, что она должна сидеть дома и помогать по хозяйству. Однако ее сестра, 32-летняя Руги, заставила девушку идти работать в местный супермаркет, объяснив родителям, что ее зарплата будет лучшей помощью семье. Через несколько месяцев Шемайму не только перевели на постоянную работу, но и присудили звание тим-лидера. Это может показаться пустяком, но девушка очень этим гордилась. Это было первой вещью, которой она добилась сама.
Впрочем, вне работы Шемайма по-прежнему сталкивалась с ограничениями: "Кто-то из родных привозил меня на работу и увозил вечером. Я не могла пойти с коллегами на вечеринку, праздник — никуда. Моя семья могла прийти посреди дня, чтобы проверить, действительно ли я на работе, а моя зарплата перечислялась на банковский счет матери. Мне давали всего десять фунтов в неделю из тех денег, что я зарабатывала. Я была девчонкой, пытавшейся идти своим путем, но чувствовала себя как в ловушке".
По мере того как росла уверенность Шемаймы в собственных силах, она становилась все смелее: "Я доверилась своему менеджеру, и он сказал, что прикроет меня. Моя семья не знала моего точного расписания, поэтому я говорила им, что иду на работу, а там переодевалась и на протяжении нескольких часов делала то же, что любая нормальная девушка — ходила по магазинам или в кино. Если на работу приезжал кто-то из родственников, менеджер говорил, что я сейчас на складе и меня нельзя отвлекать. Это было настоящим освобождением".
Вскоре у Шемаймы появился бойфренд — то, чего ее родители боялисьбольше всего насвете: "Я была менеджером у Гэри, и он сразу мне понравился. Он стал первым человеком, проявившим ко мне интерес и слушавшим то, что я говорила. Он относился ко мне с уважением". Однако настрой у Шемаймы был совсем не романтический — семья уже дала ей понять, что ее ждет договорной брак: "Я пыталась задвинуть мысли о нем на задворки сознания. С нами еще жили две мои старшие сестры, и они должны были выйти замуж первыми".
В марте прошлого года девушке исполнилось 18 лет. Абдул и Джахамара уезжали в Бангладеш, и Шемайма спросила, может ли она пойти с друзьями в кафе, чтобы отпраздновать день рождения. Отец согласился, но сказал, что за ней будут присматривать ее сестры, которые сами решат, когда нужно будет закругляться. После переговоров с родными Шемайме разрешили пойти в кафе первого апреля на два часа — с 20:30 до 22:30 — при условии, что там будут только девушки.
Родители Шемаймы явно думали, что сделали ей щедрый подарок, но, даже будучи в отъезде, постоянно напоминали ей о себе: "У меня оказалось 22 пропущенных вызова на телефоне и несколько сообщений. Дошло до того, что одна из моих коллег взяла мой телефон, подаренный родителями, и выключила его со словами "это твой вечер". Мне было страшно, но в то же время я испытывала восторг. Мы вышли из ресторана и пошли гулять, и моя семья не знала, где я".
К полуночи, когда Шемайма включила телефон, она обнаружила на нем еще больше пропущенных звонков. Тут телефон снова зазвонил: "Это была Назира, и она кричала. Она сказала, что они приехали за мной. Гэри, который тоже был на моем дне рождения, проводил меня до стоянки, и там мы впервые поцеловались. Он сказал, что весь вечер этого ждал, после чего взял мое лицо в свои ладони. Это было удивительное чувство. Со мной был человек, который принимал меня такой, какая я есть.
Все произошло очень быстро. Мой брат схватил Гэри за горло, а сестры потащили меня в машину. Как только меня затолкали внутрь, Назира ударила меня кулаком по голове. Они включили блокировку дверей, так что я не могла выбраться. Брат сказал: "Мы сделаем это сегодня же. Были мальчики — значит, будет оружие". Я похолодела.
Домой меня втащили за волосы, бросили на пол и начали бить ногами. Они называли меня швалью и проституткой. Я была так напугана, что даже описалась. Я думала, что умру".
Как позже выяснилось в суде, у Шемаймы были все основания так думать: брат вошел в комнату с двумя ножами и молотком, предлагая ей выбрать оружие, которым он убьет ее саму и ее молодого человека. "Все, о чем я тогда думала — хорошо, что они не знают, где живет Гэри. Мой брат сказал, что я должна быть наказана, и мои волосы нужно отстричь. Я очень гордилась своими волосами — они доходили до поясницы, — и просила их не делать этого, но они собрали мои волосы в хвост и отрезали их по самую шею".
Избитую, всю в крови и синяках Шемайму заставили спать на полу. Однако у нее было тайное оружие: тот самый телефон, который она купила сама в 15 лет, и о котором ее семья ничего не знала. Шемайма отправила Гэри СМС с просьбой вызвать полицию, закрылась в спальне, подтащила к двери комод и стала ждать приезда полицейских. Братьев и сестер девушки арестовали, а ее саму доставили в участок для дачи показаний. С тех пор она не появлялась дома и не общалась ни с кем из своих родственников, хотя родители звонили и писали ей, умоляя вернуться: "Как я могу вернуться после всего этого? Я больше не хочу никого из них видеть. Когда я вышла из дома в тот день, я больше не оглядывалась назад. Полиция забрала кое-какие мои вещи, а я остановилась у подруги".
Позже Шемайма переехала жить к Гэри и его маме, а затем пара сняла себе квартиру. Суд дался Шемайме нелегко: "Я чувствовала себя очень одиноко, даже в присутствии Гэри. У каждого из моих братьев и сестер были адвокаты, так что меня допрашивали снова и снова на протяжении шести дней. Я мечтала о том, чтобы все это прекратилось".
Спустя три недели после начала слушаний присяжные вынесли приговор. Обвинения в незаконном лишении Шемаймы свободы они сочли необоснованными, но зато признали двух ее сестер в причинении телесных повреждений, а брата — в нападении на Гэри. Судья Гай Буни проявил снисхождение к агрессорам и назначил каждому из них условный срок и штраф.
Шемайма говорит, что рассчитывала на то, что ее родственники отправятся в тюрьму: "Мне казалось, это будет адекватным наказанием. Я не могла требовать от полиции большего, но какая-то часть меня чувствовала себя дурой. Я хотела, чтобы семьи как моя, извлекли из этого урок. Я не хочу, чтобы меня жалели. Я просто хочу, чтобы люди знали, что происходит за закрытыми дверьми. В некотором смысле я везунчик — у меня есть Гэри. Но сотням девушек, таким как я, больше не к кому обратиться".
Читайте также:
Лики войны: дедушка русского спецназа
Читайте все самое интересное в рубрике "Общество".