C 1 сентября 2012 года все, кто захочет усыновить или взять под опеку ребенка, будут обязаны пройти курс обучения в школе приемных родителей. Но проблема в том, что подобных школ в России пока очень мало. И в результате абсолютно правильная и нужная идея рискует полностью остановить процесс усыновления в нашей стране. Хотя число желающих стать приемными родителями последние несколько лет стабильно растет. На самом деле России вполне по силам стать страной вообще без сирот. Рецепты для достижения подобного результата известны и даже успешно применяются в некоторых регионах.
Пока мы разговариваем с Михаилом Пименовым, директором благотворительного фонда "СЕМЬЯ", в его кабинете то и дело звонит телефон. Вопрос у всех один: как записаться в Школу приемных родителей, созданную при фонде. Всех желающих принять не удается, хотя параллельно набираются две-три группы по 10-15 человек. "Приезжают и из Подмосковья, и из соседних областей, потому что там нет подобных курсов", — объясняет Михаил.
Сегодня в Москве работают 32 школы приемных родителей, созданных московским правительством. Но все они появились во многом благодаря первой школе при фонде "СЕМЬЯ", возникшей в 1998 году (именно ее специалисты разрабатывали программу для департамента семейной и молодежной политики правительства Москвы). В свое время Михаил Пименов работал старшим специалистом по социальной работе в детском приюте "Дорога к дому", куда то и дело обращались люди, желающие усыновить ребенка.
И у большинства из них была одна и та же проблема: полное отсутствие представлений о том, с какими трудностями им придется столкнуться. "Все хотели живую "куклу", которой дашь книгу — она сидит и читает, дашь еду — она ест. Таких "мечтателей" мы отводили в младшую группу, чтобы они посидели там в уголке какое-то время и просто посмотрели. Это было вроде шоковой терапии", — вспоминает Михаил.
Читайте также: Россия лидирует по раздаче детей иностранцам
Когда возник благотворительный фонд, первым делом создали Школу приемных родителей. Сначала старались дать максимальное количество знаний и информации. Но потом поняли, что приемные родители просто не в состоянии все это запомнить и усвоить, и многое приходится повторять по несколько раз. Теперь базовая программа состоит из 56 часов и включает самую необходимую информацию. Например, в каком порядке собирать необходимые документы для усыновления.
Кстати, один из самых распространенных мифов — невероятная сложность и затянутость подобного процесса. Все совсем не так страшно, говорит Михаил Пименов и приводит вполне убедительный аргумент: процесс беременности продолжается девять месяцев, и приемного ребенка тоже надо в каком-то смысле "выносить". Действительно, если у человека не хватает времени и терпения на сбор бумаг, где гарантия, что у него хватит сил на ребенка.
"Мы объясняем все нюансы: например, справка из органов внутренних дел делается две недели, а действительна год. Тогда как срок действия медицинских документов — три месяца. Значит, сначала нужно идти в ОВД. Медицинские справки реально собрать за три дня. Но нужно знать, в какой последовательности все делать. Например, в первую очередь, нужно посетить наркодиспансер, а потом КВД, чтобы не возникло вопросов — откуда у вас след от укола", — объясняет Михаил.
Еще один "любимый" миф — все дети в детских дома больны. Но если посмотреть отчеты Минздрава, то вывод один: полностью здоровых детей сегодня почти нет. К тому же, по словам Михаила, надо учитывать, что процесс нахождения в детском доме обязательно накладывает свой отпечаток на ребенка. И многие болезни уходят, когда ребенок попадает в семью.
Читайте также: Госкиднеппинг: "Прости" через 50 лет
А чтобы дать усыновителям более конкретные рекомендации, в Школе приемных родителей фонда "СЕМЬЯ" преподают несколько врачей. Среди них, например, Дмитрий Сандаков, который входит в десятку лучших неврологов страны и реабилитирует детей в том числе с ДЦП. А также Виктор Крейдич, главный врач московского дома ребенка №7, куда попадают дети от инфицированных матерей (ВИЧ, гепатит и т.д.).
"Наша система детских домов действует по принципу: чем хуже, тем лучше. Сотрудники этих учреждений получают надбавки за то, что работают с больными детьми. И значит, они заинтересованы в том, чтобы детей с серьезными диагнозами было как можно больше. К тому же так удобнее — дал лекарства и на этом твоя работа закончена. Дмитрий Сандаков всегда говорит приемным родителям: прежде чем читать "некролог", посмотрите на ребенка", — говорит Михаил Пименов. Кстати, врач Сандаков тоже приемный родитель. И это особенность школы: из 12 преподавателей семеро взяли в семью ребенка из детского дома.
Если ребенку, попавшему в эту систему, поставили страшный диагноз, значит, ему тем самым вынесли приговор, от которого он не избавитсяникогда.Однажды в детский приют, где работал Михаил Пименов, поступил мальчик, сбежавший из детского дома в одном из регионов. Ребенка привели в порядок и отправили в школу. Спустя какое-то время за ним приехали работники того учреждения, из которого он сбежал. "Где мальчик?" — "В школе". — "Как в школе, он же имбицил и не может учиться". Как говорится, картина ясная.
Для подобных диагнозов есть еще одна веская причина — иностранное усыновление. Чтобы отдать ребенка иностранным приемным родителям, по закону необходимо, чтобы от него отказались пять российских семей. Каким образом можно собрать столько отказов, например, от годовалого малыша, если на детей до четырех-пяти лет в некоторых регионах стоит очередь на усыновление? Только с помощью страшных диагнозов. Тем более, что есть очень серьезный стимул в виде материального вознаграждения. О каких суммах идет речь, можно понять по примеру знакомого Михаила Пименова — гражданина США. Ему усыновление российского ребенка обошлось в 25 тысяч долларов.
Читайте также: Из детдома — на улицу или в тюрьму?
"Я уверен, что иностранное усыновление наносит серьезный вред усыновлению внутрироссийскому. Поэтому, на мой взгляд, иностранцам можно отдавать лишь тех детей — реальных инвалидов, которым мы здесь ничем не сможем помочь", — уверен Михаил.
Кстати, есть прямая связь между ростом иностранного усыновления и высоким уровнем сиротства в конкретном регионе. То есть там, где местная администрация ничего не делает для того, чтобы снизить количество детей в детских домах, помогать проблемным семьям, там для иностранных усыновителей всегда горит зеленый свет.
И если в среднем по России иностранное усыновление составляет 30 процентов (в 2010 году россияне усыновили 7802 ребенка, а иностранцы — 3355), то в некоторых регионах этот показатель доходит до 79,17 процента, как в Биробиджане, или до 62,5 процента, как в Анадыре.
Иногда разница показателей в соседних регионах просто поразительная. Например, на Сахалине уровень иностранного усыновления ниже 15 процентов, а в соседнем с ним Хабаровском крае он составляет 59,30 процента (по данным аналитического исследования экспертов благотворительного фонда "СЕМЬЯ").
А реально ли для России вообще стать страной без сирот? Михаил Пименов, который много лет занимается этой проблемой, уверен, что реально. Действительно, до 1917 года в России не было детских домов. Существовали приюты для сирот, из которых их в скором времени забирали в семьи. А государство платило родителям деньги за содержание приемных детей. Причем, по данным документов того времени, приемные дети воспитывались как свои, без различия в отношении.
Детские дома возникли как массовое явление после революции и постепенно стали "нормой жизни". Хотя давно уже понятна их полная неэффективность — только единицам из их выпускников удается нормально устроиться в жизни. Остальные пополняют маргинальный и криминальный слой.
Сегодня государство вроде бы повернулось к этой проблеме. Приемным семьям платится по 10-15 тысяч рублей на ребенка плюс еще зарплата опекунам. Правда, в последнее время увеличился процент возвратов детей, даже несмотря на материальную выгоду. Люди попросту не готовы к такой работе и не справляются. Помочь им в этом могли бы специально созданные центры сопровождения приемной семьи, которые, по мысли Михаила Пименова, необходимо открывать именно на базе бывших детских домов.
Ну, а главная задача — помощь проблемным семьям, из которых и выходит основной процент так называемых социальных сирот. Некоторое время назад при фонде "СЕМЬЯ" работала служба профилактики социального сиротства. В результате ее работы более 50 семей изменили образ жизни: бросили пить, устроились на работу, занялись детьми. Секрет успеха прост: помочь семье, пока она еще не прошла "точку невозврата".
Дело в том, что государственные социальные службы, как правило, обращают внимание на семью, когда уже изменить почти ничего нельзя. Выявлять проблемных родителей заранее и помогать им у государственных соцработников попросту не хватает ни времени, ни средств. Эта работа для волонтеров, добровольцев из некоммерческих благотворительных организаций. Например, фонду "СЕМЬЯ" помогал осуществлять такую программу благотворительный фонд "Династия". Этот проект был рассчитан на три года, после чего предполагалось, что идею подхватит государство. Но оно не подхватило.
Зато проектом заинтересовались в Череповце, где у местного предприятия "Северсталь" действует немало благотворительных программ. Недавно там продлили срок действия проекта "Дорога к дому" еще на 20 лет. Так что, возможно, в скором времени в отдельно взятом Череповце вообще не будет сирот. Сколько времени понадобится, чтобы распространить этот опыт на всю Россию?
Читайте самое интересное в рубрике "Общество"