Откуда берутся знаменитые "мороз и солнце"? Сбываются ли погодные приметы? В гостях у "Правды.Ру" научный руководитель Гидрометцентра России Роман Вильфанд.
Читайте начало интервью:
Дела погодные. Откуда в России столько метеоаномалий
Игорь Буккер: Многие знают пушкинское: мороз и солнце, день чудесный… Когда мороз, есть солнышко, когда температура чуть повышается до минус 1-2, идет снег. Чем вызвана такая связь?
— Очень хороший вопрос. В том же стихотворении Пушкина описывается антициклон после прохождения холодного фронта: вечор, ты помнишь, вьюга злилась… Главная особенность антициклона — высокое давление и нисходящее движение воздуха. Они препятствуют образованию облаков.
А в приземном слое есть так называемая приземная инверсия — температура не ниже, а выше с высотой. Солнечные лучи при этом не насыщены энергетически, просто радуют глаз, да и только. Снег блестит.
А летом при антициклоне очень жарко, как жутким летом 2010 года. Многие москвичи помнят. Это связано со стационарным антициклоном, солнце постоянно прогревает. Вот 22 июня продолжительность светового дня — 17,5 часов, то есть солнце светит беспрестанно, да еще с такой энергией.
— А сейчас семь часов семь минут.
— Да. И надо очень радоваться такой погоде, ведь зимой в ноябре-декабре обычно преобладает циклоническая погода. Низкие облака, хмурая погода. Световой день и так короткий, а низкие облака почти солнце не пускают. Это называется "барическая депрессия", и она реально создает депрессию у человека из-за длительного отсутствия солнечного света. А вот этот декабрь будет одним из самых солнечных, этому надо просто радоваться.
— Уже почти неделю солнышко нас радует, прекрасное настроение.
— Но метеорологи — люди особые. Они очень в плохом настроении находятся, если факты не соответствуют прогнозу. Вот если он оправдывается, то хоть град, хоть камни с неба, но синоптик радуется. У нас свои тихие радости, профессиональные, отличающиеся от радостей людских.
— А для чего вы ведете среднюю статистику? Чтобы аномалию высчитывать?
— Нашу науку используют практически все, нет ни одной погодонезависимой отрасли. Если погода существенно ниже нормы — надо обеспечить дополнительное тепло в социальные учреждения, жилые помещения, производственные структуры. А для этого нужно заблаговременно целый ряд мероприятий провести энергетикам. И для транспорта важно. То есть наша область деятельности имеет ярко выраженное прикладное значение.
— Аномалия высчитывается из средней для каждого региона температуры?
— Конечно. Всемирная метеорологическая организация рекомендует усреднять элементы погоды за тридцать лет. Вот сейчас мы во всем мире используем базу 1961 год — 1990 год.
— Очень жаль, что человек при всем самомнении пока не может повлиять на климат и погоду.
— Как раз к огромному счастью. Представьте себе, вам или группе людей хотелось бы, чтобы сейчас была ясная погода, а кто-то хотел бы, чтобы снег пошел. Было бы несчастье. Но на самом деле энергия атмосферы не сопоставима с человеческой. Чтобы хотя бы изменить траекторию среднего, умеренного циклона, необходима энергия 15 атомных бомб, сброшенных на Хиросиму.
Рассуждения есть, что если, например, в стратосфере какие-то сернистые химические соединения распылить, то тогда солнечная энергия будет поглощаться этой дисперсной пылью. И тем самым можно демпфировать глобальное потепление.
Но это настолько деликатные вопросы! Без моделирования этих процессов, без понимания, как это все аукнется через год, через два, через сто лет, в принципе нельзя вмешиваться в природу.
— А разгон облаков перед парадом в столице — это не влияние на погоду?
— Мы говорим не о разгоне обычно, а об обезвоживании облаков. Да, это пример воздействия, но очень локального, которое может абсолютно не подействовать. Если в Москве празднование, то в облако на расстоянии 100 километров от Москвы будут вносить реагенты, и эффект хороший. На Кавказе так виноград и прочие сельхозкультуры защищают от града. Но тут никакой энергии, просто применяются реагенты, и негативных последствий тут нет. Иных способов влиять на атмосферу тоже нет.
— Я сам родом с Кубани. Семь лет растут фруктовые деревья, на седьмой год когда плод падает сверху, разбивается напрочь, бабушка всегда говорила: "В следующем году урожая не будет". И так и бывает, ветер налетает, град. Даже Библия вспоминается: семь тучных лет и семь голодных. С метеорологией это как-то связано или просто совпадения?
— Вы вспомнили Библию. Иосиф Прекрасный был первый прогнозист, по снам фараона предсказавший сперва семь урожайных, а потом семь засушливых лет, что имело огромное значение для Египта. Чтобы заметить то, о чем вы говорите, надо иметь статистику.
Мы же эмоциональны. Мы же воспринимаем и запоминаем то, что нам нравится и не нравится. А если вы возьмете статистику — например, косточковые растут семь лет, а на восьмой что-то происходит. Для этого нужна статистика.