Какие последствия нас ждут при изменении климата в Арктике, к чему приведет массовый туризм в Заполярье и как спасти Русский Север, рассказал ведущему "Правды.Ру" Игорю Буккеру профессор кафедры рационального природопользования географического факультета МГУ имени Ломоносова, доктор географических наук Юрий Львович Мазуров.
— Какие последствия изменения климата?
— Это должен быть один из приоритетов в национальной политике стран, которые связаны с Арктикой. Изменение климата в Арктике приведет к серьезному ухудшению состояния экосистем. Прежде всего млекопитающих. В первую очередь белого медведя, потом ластоногих — моржей, тюленей. Будут проблемы у птиц, у наземных млекопитающих.
Будут последствия для инфраструктуры, которая существует. Это связано с таянием вечной мерзлоты. Хотя ученые справедливо называют ее не вечной, а многолетней мерзлотой. Вечного ничего нет, кроме природы. Таяние многолетней мерзлоты уже сейчас приводит к неприятным последствиям:
Недавно в Совете Федерации замминистра Минвостокстроя сказал, что ущерб для нашей страны от потепления в Арктике может составить 9 триллионов рублей. При этом я не уверен, что учтены были социально-экономические последствия. Это ведь регион, где проживает два десятка малочисленных коренных народов.
Их инфраструктура недорогая, но именно проживание там малых народов обеспечивает устойчивость природной среды. Это мигранты могут менять ситуацию в худшую сторону. А малочисленные коренные народы обеспечивают стабильность.
Таяние вечной мерзлоты приведет к выбросу метана в огромном количестве. Это тоже парниковый газ, он усилит процесс климатических изменений.
Это появление опасных микроорганизмов в окружающей среде, которые ожили после многолетней спячки в вечно мёрзлых грунтах. Это не только сибирская язва, но и то, что мы даже не представляем.
Есть, конечно, позитив:
Но не все так однозначно. Длительность жизни вида белого, или полярного, медведя такова, что этот вид пережил несколько экологических катастроф, связанных с изменениями климата в Арктике. В том числе тех, когда в Арктике росли деревья. Мне самому доводилось неоднократно находить окаменевшие древесные остатки далеко за полярным кругом. Не исключено, что он может адаптироваться и к современным изменениям.
Если мы исходим из того, что это преимущественно естественное изменение, то здесь проявляется принцип незыблемый, как все базовые принципы жизни на планете: природа знает лучше. Лучше человека, лучше ученых.
Но это только в том случае, если антропогенный фактор не начнет себя проявлять в критичной форме. Может быть, природа неслучайно прикрыла Северный морской путь от рынка? Мне доводилось ходить по Северному морскому пути. Я видел, насколько это связано с рисками для природы, людей в этих местах. В России принята стратегия развития Арктики. Но уровень ее экологичности меня смущает.
— Юрий Львович, у нас была передача об этнотуризме в Арктике. Оказалось, что освоение Арктики — это проблема денег. И есть проблема малых народов.
— Это непростая тема. Она мне тоже близка. Мне доводилось заниматься этими вопросами в рамках деятельности международных организаций, в частности Всемирного фонда дикой природы. И в рамках проектной деятельности, когда я работал в ЦНИИГраде.
Разумеется, этнические ареалы чрезвычайно привлекательны для туризма.
Арктика — это сверхпривлекательное пространство. В мире огромное количество людей, которые бы заплатили большие деньги, чтобы своими глазами все это увидеть.
Лично я считаю, что если человек ни разу не почувствовал дух Арктики лично, то жизнь как-то вот не вполне сложилась, что ли. А для нас, живущих в России, конечно, это очень важно.
Но риски здесь необычайно большие. В проектной деятельности мы некоторые внешне привлекательные этнические регионы исключали из сферы туризма. Потому что большой коммерческий туризм — это для многих поселений подавление: этнического, национального, индивидуального.
Я, к сожалению, видел на Севере места (об этом горько говорить), когда вся деревня малочисленных коренных народов от мала до велика — спившиеся алкоголики. Спились за несколько лет, после того как государство ушло оттуда, не предоставив ничего взамен. В результате экологические риски. На что они пьют? Это браконьеры. Они пьют на продажу артефактов, связанных с охотой:
Мне кажется, что со временем мы переосмыслим отношение к Арктике и вообще к природе. Арктика на первый план выходит, потому что более уязвима. Все можно изменить человеку. Но вот природу — нет. Под природу можно только адаптироваться. А адаптация требует не года, не двух, а длительных периодов. У нас эти планы, стратегии — до 2035 года. Но какая стратегия в Арктике до 2035 года? Только экономическая. А она может накладываться только на экологическую стратегию. Хорошо, что там есть сюжеты о культурном наследии малочисленных коренных народов, но там ни слова о природном наследии. Так вот, всякий представитель этих малочисленных народов знает, что культурное наследие — это производное от природного наследия. Самим им не сохранить. Нужна поддержка, помощь всего народа и конкретнее — государства российского. Пока этого нет.
Изменить ситуацию к лучшему можно только с помощью экологического образования — интересного, привлекательного и воспитывающего ответственность за экологическое будущее нашего Отечества и планеты в целом.
К публикации подготовила Марина Севастьянова