Как выглядит нынешняя российская мобилизация? При чем здесь экономика в целом и деофшоризация в частности? Как и почему капитал прозевал укрепление власти? Зачем меняют губернаторов? Почему новый губернатор быстро увеличивает налоговые поступления? Все эти и многие другие вопросы — в прямом эфире видеостудии "Правды.ру" обсудили политолог Игорь Шатров и экономист, директор Института нового общества Василий Колташов.
Читайте начало интервью:
— Василий, вы сказали, что бюрократия является придатком страны, поэтому в критически опасные моменты начинает действовать в интересах государства. Но есть теория, что бюрократия является как раз придатком капитала и капиталистов, и на самом деле миром управляют не политические лидеры, а транснациональные корпорации, все делается в их интересах, а им вообще наплевать на государственные границы и национальные интересы.
— Да, такое представление существует, в значительной степени так оно и есть. Действительно, можно сказать, что транснациональный капитал господствует над американской, британской бюрократией, всем западным политическим классом. Власти в нынешнем их виде не имеют никакого отношения к демократии.
Евросоюз любит всем указывать: у вас нет демократии, мы не видим у вас демократии. А разве у них есть хоть ее сколько-то? Сами эти оценки и команды — разве демократические? Еврократия к демократии никакого отношения не имеет.
И кто же ее контролирует? — Не народы Европы ее контролируют точно, не партии, не страны и даже не какие-то национальные управленческие группы. Это все находится под контролем финансового капитал там, где он вырос до таких огромных размеров, что бюрократию подчинил и сделал своей машиной.
Вдруг прорывается в президенты Соединенных Штатов парень, который говорит: ребята, вы все делаете неправильно, надо все делать вот так, чтобы Америка стала великой и производственный сектор процветал. Для транснационального капитала, а следовательно, и для подчиненной ему бюрократии, это просто невозможно.
Поэтому сразу начинается: он же — расист, он же ненавидит женщин, это же видно, что человек с такой экономической программой просто обязан ненавидеть женщин, чернокожих и гомосексуалистов. Просто не может быть иначе.
В России, к счастью, другая ситуация. Нас в значительной мере спасла, как это ни странно звучит, вот эта офшоризация. Не накопилось много капитала в стране.
В Китае было несколько иначе. Там бюрократия сразу жестко брала все под контроль. Китайская революция — моложе нашей, то есть все еще находится в определенной инерции, процессы продолжаются, идут волны большого революционного взрыва.
У нас же капитал самоустранился от процессов: а, это — Россия, администрация — скучные дела и так далее. Коррупция есть, конечно, там что-то они копошатся, но мы-то свои денежные потоки все равно держим на удалении от них, у нас есть оффшоры, мы там крепко сидим.
И тут — бабах! Как черт из табакерки выскочил высший чиновник и сказал: ребята, в этой стране есть правила, и вы будете им подчиняться. Налоги вы будете платить. Они: Какие налоги?!… Это же — антидемократично.
Почему наши финансисты поддерживают именно либеральные партии, либеральную оппозицию, оказываются в смычке с западными либеральными политиками и медиа? Они же дают деньги только либеральным политикам, антироссийским даже зачастую.
Потому что это отвечает их пониманию собственных интересов, которые в конечном итоге состоят в том, чтобы их оставили в покое. То есть, если бы никто не мешал, не навязывал бизнесу какие-то правила игры, то он обходился бы без этого внешнего субъекта. А тут получается, что есть эта гранд-бюрократия, которая говорит тебе, что нельзя больше на Мальте уклоняться.
— То есть — нас уберегло то, что мы неким образом выпали на какой-то период времени из некоторых мировых процессов?
— Капитал прозевал появление этой группы, ее постепенное вызревание. Она не выглядела очень опасной, потому что у нас очень много либералов во власти, им позволили провести разные реформы: чудовищно разрушительную реформу в науке и образовании, им позволяли здравоохранение реформировать.
Казалось бы, все — в интересах бизнеса. Вот эта любимая формулировка прежних лет, что это сделано в интересах бизнеса, это удобно инвесторам, хотя реальные инвестиции здесь не причем. Нет, все здесь получается иначе.
Потом бюрократия начинает подчинять себе капитал. Так выглядит наша российская мобилизация. Мы вдруг занялись не разговорами о деофшоризации, а деофшоризацией как таковой, пусть даже и очень аккуратно.
Чем еще сейчас занялась наша власть? — Начала менять губернаторов. А замена губернаторов приводит к очень интересным финансовым последствиям, потому что каждый новый губернатор вдруг увеличивает налоговые поступления.
— Почему, кстати?
— Он не вводит никаких новых налогов. Просто выясняется, что там в тени сидит целая орда привилегированных фирм, которых прежний губернатор своей тушкой закрывал. Они никаких налогов не платят, а наоборот питаются кровью регионального бюджета. Их привилегий лишают, вот и все.
Беседовал Игорь Шатров
К публикации подготовил Юрий Кондратьев