События августовского путча, создания и бесславного заката ГКЧП в августе 1991 года, обросли огромным количеством версий, "что это было" и "зачем произошло". Можно ли назвать действия ГКЧП государственным переворотом и чего на самом деле добивались путчисты?
Несмотря на последующее многолетнее судебное разбирательство, многочисленные публичные выступления участников путча и его противников окончательной ясности до сих пор нет. И, наверное, не появится никогда.
По факту Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР активно действовал с 10 по 21 августа 1991 года. Основной заявленной целью поначалу было недопущение развала СССР: выход членам ГКЧП виделся в новом Союзном договоре, который планировал подписать Горбачев. Договор предусматривал превращение Союза в конфедерацию, при этом не из 15, а из девяти республик. В этом путчисты не без оснований видели начало конца советского государства.
И вот уже на этом моменте начинаются разночтения. Казалось бы, главным сторонником Союзного договора был Михаил Сергеевич Горбачев. Главными противниками — члены и сторонники ГКЧП. Но впоследствии, на судебном процессе и далее, один из лидеров путча вице-президент СССР Геннадий Янаев утверждал, что "документы ГКЧП были разработаны по поручению Горбачева", а другие участники того процесса вообще отмечали, что прообраз ГКЧП был создан 28 марта 1991 года на совещании у Горбачева и с его "благословения".
Следующий момент — это поведение путчистов уже в ходе самих событий по отношению к тогдашнему главе СССР. Он, стоит напомнить, в те дни поехал в отпуск на дачу Форос в Крыму. Зная при этом, что в стране все совсем неспокойно, что народ и огромная часть партийной и государственной номенклатуры недовольна "Перестройкой", и, более того, зная отношение к переформатированию СССР, в котором граждане Союза видели попросту демонтаж страны. Референдум о сохранении СССР состоялся еще 17 марта 1991 года, и большая часть граждан высказалась за территориальную целостность государства.
Кстати, ровно поэтому термины "путч", "революция" и "переворот" в строгом смысле никак не подходят для определения деятельности Государственного комитета. Участники ГКЧП как раз выступали за сохранение страны, ее целостность, суверенитет и сохранение стаус-кво, со сворачиванием наиболее одиозных перестроечных инициатив.
Более того, когда уже окончательно стало понятно, что дело ГКЧП проиграно, путчисты первым делом направили делегацию снова к Горбачеву на Форос, и некоторых из них арестовали в тот момент, когда они выходили в Москве из самолета, на котором летели вместе с Горбачевым.
Сами события трех августовских дней тоже представляют собой нечто, лишенное на первый взгляд логики. С одной стороны, члены ГКЧП заявляют, что Михаил Горбачев не может пока управлять страной по состоянию здоровья, и и. о. президента СССР становится Янаев, но на даче Горбачева отключают телефонную связь только в его кабинете. Связь прекрасно работала не только в домике охраны, но и в машинах президентского кортежа. И, более того, впоследствии оказывается, что на даче "Михаил Сергеевич все эти дни активно работал и подписывал указы".
Еще одной целью было устранение от власти Бориса Ельцина, тогдашнего президента РСФСР и вроде как уже на тот момент политического оппонента Горбачева. Но этого устранения ни методом задержания, ни методом засады в лесу по пути следования президентского кортежа с дачи в Москву не произошло.
Не произошло его и в Москве, хотя все возможности были. В столицу уже были введены войска, а народ еще не начал собираться вокруг Белого дома, куда и приехал Ельцин. Более того, по некоторым версиям, охрана Ельцина, состоящая из сотрудников КГБ, была готова "локализовать объект", но не получила соответствующего приказа, хотя одним из путчистов был начальник КГБ СССР Владимир Крючков.
Вообще, сам состав участников этого Государственного комитета приводит в полное недоумение по поводу того, почему у них не получилось задуманное. В числе "путчистов" были и глава МВД, и министр обороны, и, как было сказано выше, глава КГБ, и премьер-министр с вице-президентом. Но путч провалился и все они оказались на скамье подсудимых.
Существует, конечно, ряд конспирологических версий. Одну из них в свое время озвучил Михаил Полторанин, министр печати и сторонник Ельцина в период путча. Сводится она к тому, что путч был величайшей провокацией Горбачева.
По словам этого советского и российского чиновника, "Горбачев использовал их (ГКЧП. — Ред.) втемную. В свойственной ему манере сказал или намекнул: мужики, мы теряем власть, страну. Сам я не могу возвращать СССР в нужный режим функционирования, у меня в мире имидж демократа. Я уйду в отпуск, вы тут закрутите гайки, закройте газеты. Я вернусь, кое-какие гайки откручу, мир успокоится. Попавшие в ГКЧП люди искренне хотели спасти страну. Когда все закрутилось, они помчались к нему: возвращайся, Михаил Сергеевич. А он умыл руки: я ничего не знаю. Мавры сделали свое дело".
Эта версия находит косвенное подтверждение в политике Горбачева по отношению к КПСС. Дело в том, что Михаил Сергеевич старался всеми силами уменьшить влияние партии и на себя, и на государство в целом. А по итогам подавления ГКЧП действие КПСС было приостановлено, а потом, буквально через несколько месяцев, партия вообще была распущена. Но проблема в том, что наличие компартии не устраивало не только Горбачева, но и Ельцина, которого, кроме партии, не устраивал и сам Горбачев.
И по этому поводу есть другая версия, в которой именно Ельцин стал главным выгодополучателем от путча и именно он, как минимум, знал о готовящихся событиях, как знал, что с ним ничего плохого не случится. Об этом пишет в своем материале-расследовании Михаил Васильев.
По его словам, "Горбачев в 1991 году в качестве лидера устраивал лишь незначительную группу бюрократов. О его уходе грезили и патриоты, которые не могли ему простить скандальных уступок Западу, и демократы, мечтающие скинуть центральную власть, и стремительно нищающий народ. Но была еще одна могущественная сила без явного лидера, но с огромными возможностями.
Часть партийной элиты и спецслужб взяла четкий курс на капитализацию СССР, чтобы приватизировать его необъятные ресурсы. И болтун Горби им был не нужен. Но кто вместо него? Где найти такого лидера "одной крови", чтобы говорил с ними на одном языке, но обладал популярностью в народе? Ведь иначе смена социального строя была бы невозможна.
Ответ лежит на поверхности — это Борис Ельцин".
Далее автор подводит к тому, что глава КГБ и один из путчистов Крючков был в сговоре с Ельциным и понимал, как все закончится в итоге. Однако версия эта имеет одну весьма существенную нестыковку, а именно горячее, до превышения собственных полномочий, желание Ельцина осудить и посадить путчистов.
Начать вообще стоит с того, что путчистов никто сажать не горел желанием. И при первой же возможности заключенных отпустили под подписку о невыезде. В итоге они, конечно, провели от года до полутора лет в "Матросской тишине", но по выходе смогли не только поучаствовать в митингах и демонстрациях, а еще и баллотироваться, и избраться в российский парламент. А затем и попасть под амнистию, с которой все также было более, чем интересно. Первое и самое главное, амнистия была объявлена еще до завершения судебного процесса с нарушением и процессуальных норм, и формальной логики. Как можно амнистировать людей, по которым еще не объявлен судебный вердикт? В итоге пришлось проводить дополнительное заседание, чтобы утрясти все правовые нормы.
Во-вторых, по воспоминаниям тогдашнего генерального прокурора РФ Казанника, он звонил и предупреждал Ельцина, что Госдума включит в списки амнистированных путчистов. На что, по словам Казанника, Ельцин резко ответил: "Не посмеют!" Тем не менее посмели, и Ельцин наложил на это решение свою резолюцию, в которой значилось "Казаннику, Голушко, Ерину. Никого не освобождать из арестованных, а расследовать уголовное дело в прежнем порядке". Но Казанник отказался следовать резолюции несмотря на телефонные переговоры, на которых Ельцин снова заявил: "Этого вы не посмеете сделать". Кстати, по той амнистии были освобождены и защитники Белого дома 1993 года.
Ну и самое главное, что один из членов ГКЧП Валентин Варенников отказался от амнистии и в итоге выиграл дело в 1994 году. Впрочем, остальные путчисты, даже согласившись на амнистию, в итоге не признали себя виновными в "государственной измене", и в целом понятно, почему.
Что же касается желания Ельцина относительно окончательного расследования и, по всей видимости, обвинительного приговора для членов ГКЧП, в этом был определенный политический символизм. Нужно было показать, что возврат к СССР настолько маргинален, что попросту преступен, что обратного хода попросту нет. Ну и демонстрация того, что теперь он полновластный хозяин в стране, также была нелишней. Впрочем, не получилось. И не получилось настолько, что многие высокопоставленные государственные чиновники даже того времени называли этот суд "фарсом".
Кстати, впоследствии судьба большинства из путчистов сложилась благоприятно. Они в массе своей заняли высокие должности в государственных, общественных и коммерческих структурах. В общем, достаточно быстро превратились из советской в новую российскую элиту. Некоторые из них даже несмотря на более, чем солидный возраст продолжают активно работать до сих пор.
Читайте также:
ГКЧП "похоронили" пять генералов