Президент США Дональд Трамп в понедельник представит новую стратегию национальной безопасности Соединенных Штатов. Какое место в ней отведено России и является ли эта стратегия источником проблем для нашей страны?
Формально президент США обязан предоставлять конгрессу стратегию каждый год. В теории, тем самым демонстрируется способность Соединенных Штатов определять глобальные вызовы и противостоять им. На практике документ появляется не так уж часто. Предыдущий президент США Барак Обама представлял стратегию в мае 2015 года, а до того — в 2010-м. Соответственно, Дональд Трамп представит обновленный документ спустя полтора года после обамовской стратегии.
Из тех данных, что уже имеются, можно сделать вывод, что фундаментальных изменений в отношении России не произошло. Хотя вообще говоря, изменения есть — в частности, в стратегии указывается, что США не стремятся навязывать свой образ жизни другим странам.
ТАСС цитирует представителя американской администрации, который пояснил, "американские принципы""как правило, работают для стран, которые хотят им следовать и принимать их". "Но, в конечном итоге, выбор за ними", — пояснил член администрации.
Следует ли полагать, что Вашингтон отказывается от "продвижения демократии" как одном из главных направлений своей внешней политики? Собственно, вмешательство в дела других государств как раз и объяснилось защитой демократических принципов, что в заявлении вышепроцитированного чиновника равнозначно принципам американским.
Для России в преддверии президентских выборов отказ американской администрации от "продвижения демократии" было бы пусть и незначительным, но все же свидетельством того, что Вашингтон не будет пытаться вмешиваться в избирательный процесс. По крайней мере, явно и активно. Но, впрочем, декларировать можно все что угодно. А вот чем на практике станет провозглашенная Трамом концепция "принципиального реализма" — вопрос пока что открытый.
В обновленной стратегии обозначены "три крупные группы бросающих вызов" Соединенным Штатам". К первой отнесены "ревизионистские державы", которые якобы стремятся обеспечить мироустройство, противоречащее американским "ценностям и интересам". Ко второй группе — "режимы-изгои, распространяющие террор, угрожающие соседям и желающие обзавестись оружием массового уничтожения, дестабилизируя важнейшие регионы" (это Иран и КНДР). К третьей — "транснациональные организации террора".
Представитель американской администрации, когда его попросили расшифровать термин "ревизионистские державы", ответил так: "Это такие державы, которые стремятся изменить статус-кво. Большинство людей считает, что вторжение России на Украину и в Грузию изменило статус-кво в Европе. Китай, создающий острова в Южно-Китайском море, тоже стремится изменить там статус-кво".
Парадокс, но в Белом доме считают, что отношения между Россией и США сейчас лучше, чем несколько месяцев назад. "Президент (Дональд Трамп — прим.) концентрирует внимание на нахождении областей сотрудничества там, где они могут быть найдены, одновременно всегда сохраняя бдительность в деле защиты американских интересов", — заявил американский чиновник.
На фоне непрекращающейся истерики относительно "российского вмешательства" и раскручивания темы "небывалых санкций", которые США введут против России в феврале следующего года, заявление представителя американской администрации прозвучало, скажем так, слишком оптимистично.
Да, воскресный звонок президента России Владимира Путина, когда российский лидер поблагодарил Дональда Трампа за информацию о террористической ячейке в Санкт-Петербурге, действительно доказательство эффективного взаимодействия. И одновременно иллюстрация того, чего можно было бы добиться, если бы даже не устранить, а хотя бы приглушить противоречия между Москвой и Вашингтоном.
Пока же в обновленной стратегии роль России в международной политике оценивается примерно также, как и в последние пару лет президентства Барака Обамы. Не похоже, чтобы произошли какие-то принципиальные изменения. Что означает одно — действительного улучшения отношений между Россией и США в обозримой перспективе не предвидится.