Глава самопровозглашенной Донецкой народной республики Александр Захарченко принял решение о том, что если будет создано новое государство — правопреемник Украины, оно не будет называться Малороссия. По словам Александра Захарченко, идея создания нового государства заинтересовала многих и "получила широкую поддержку". Ранее глава Донецкой республики говорил также о том, что границы республики могут расшириться до Днестра. "Правда.Ру" попросила прокомментировать слова Захарченко известного писателя и политического деятеля Эдуарда Лимонова.
— Захарченко на днях сообщил об отказе от названия "Малороссия". Сказал, что идея создания возможного государства — правопреемника Украины — получила поддержку, но оно не будет называться Малороссией. Видимо, большинству не понравилась эта идея потому, что внутри названия есть слово "мало". А слово "Новороссия" у некоторых людей ассоциируется с "нуворишем" или "вором". Зачем, в принципе, была начата дискуссия на эту тему? Идея с Малороссией обречена на провал?
— Почему-то все убеждены, что относительно идеологической составляющей на Донбассе все умно, просчитано, что есть какой-то расчет, план. Я так не думаю. Мне кажется, что Малороссию придумал, судя по всему, Прилепин. Это его стиль мышления: наверное, он и предложил. Он рассуждает о поручике Лермонтове, поручике Достоевском, и прочее. С Захарченко они сошлись, взяли, набросали вот эту идею Малороссии. Тут же Гоголь сквозит. Когда говоришь "Малороссия", слышишь Гоголя. Вот такое мое впечатление, что это литературная придумка — и не более того. Думаю, так была придумана эта история; но она нереальная, ее некуда прислонить.
Государство российское, Кремль ее не хочет. Существуют для них как святая святых минские соглашения, никто ради каприза Захарченко и Прилепина не будет что-либо менять. Будут ждать у моря погоды, когда минские соглашения что-нибудь родят. Вообще, вся эта терминология, за которой надо лезть в Википедию, — что Малороссия, что Новороссия — это все устарело, на мой взгляд.
Надо, чтобы была земля и чтобы люди были хозяевами этой своей свободной земли. Вот тогда можно в противовес выдвигать всяческие идеи. Мне представляется, что ДНР и ЛНР без своего интеллектуального центра Харькова так и будут руками и ногами без туловища или туловищем без головы. Полтора миллиона русскоязычного населения в Харькове, на расстоянии двадцати шести километров от границы с Россией, — вот от этой точки надо танцевать.
— Мы слышали о вашей идее решения вооруженного конфликта на Украине. Вы считаете, что нужно прекратить мучить русских людей и прежние (довоенные) территории отдать Румынии, Венгрии, Польше. Это около девяти областей, там как раз в большинстве своем живут стремящиеся в ЕС. А остальное — присоединить к России. Почему вы убеждены, что это единственно возможный путь?
— Вы понимаете, у России еще, кроме Крыма, остаются восемь областей, которые населены фактически русскими. Русскоязычные — Донецкая, Луганская, Харьковская области… В Донецкой области в 2013 году, до всех последних событий, русский язык называли родным 94,7% населения. Во всех этих регионах живут русские, говорящие на русском языке. Паспорт — это для ментов, это полицейская уловка. Кровь — тоже не показатель. Есть четыре группы крови, а украинской крови нет, и российской крови тоже нет. Потому все это выдумки. Главное — это язык, основа цивилизации. Это традиции, история, да абсолютно все. Язык — основной показатель принадлежности. Я подсчитал: русскоговорящее население проживает в восьми областях.
Полякам принадлежат четыре области — в том числе, кстати, Львовская. Вы знаете, что Львов и Львовская область отошли к Украине, точнее, к СССР, по пакту Молотова — Риббентропа в 1939 году. Их надо вернуть. Там есть венгерские области в составе Украины, румынские, даже словацкая. Вот когда соберутся все, кто имеет территориальные претензии к Украине, и предъявят Киеву ультиматум, это будет выглядеть совершенно иначе, чем противостояние каких-то донецких ополченцев-сепаратистов, которые чего-то там добиваются от официальной власти. Международная коалиция восточно-европейских стран предъявит ультиматум Украине. Конечно, это нелегко будет осуществить, но зато такая коалиция точно одержит победу. Это моя идея, и я от нее не отказываюсь. Я ее предлагаю всем, кто может помочь ее осуществить. Но у меня нет таких подъемных сил, я не государство. Даже ДНР было бы легче подобную идею продвинуть.
— Думаете, по-другому эту распоясавшуюся бандеровщину не успокоить?
— Не будем разбрасываться эмоциями. Они распоясались, потому что их поддерживает Запад. Можно было бы быстро их "запоясать" обратно, но Россия прозевала этот момент. Зачем-то признали Порошенко легитимным президентом: это косяки нашей власти, наших чиновников, тех, кто сидит у власти. Можно было бы без этого обойтись. А единственный, на мой взгляд, сильный и весомый выход — это то, что я предлагаю, другого не вижу.
— Тогда это будет международный прецедент. Многие захотят действовать в том же духе.
— А нам наплевать. Ну и что, будет международный прецедент, а что, сейчас нет прецедентов? Вы знаете, например, Израиль бомбил в 1980 году атомный реактор в Ираке, без объявления войны, просто так. Это можете проверить, известная история. И что? Есть международный прецедент, но что после этого произошло? Да ничего!
Не надо думать о соблюдении приличий, которые выдуманы нам во вред. Надо поступать согласно национальным интересам. У нас они есть. Мы бросили русских людей на Украине? Бросили. Бросили жестоко, много миллионов, от восьми до двенадцати миллионов. И сидим, стараемся себя и всех вокруг убедить, что "мы не сторона конфликта", как говорит наша власть. Надо объявить себя стороной конфликта и сказать, что мы защищаем права наших братьев и сестер, оказавшихся на территории, ставшей вдруг принадлежащей враждебному государству. Надо открыто пойти, а не жаться скромно в уголок: "Да мы неконфликтные, мы тут случайно зашли, пописать". Этого нельзя делать. Это не политика государства. В наших жилах течет сильная кровь, нам нельзя быть такими нерешительными.