Знаменитую французскую королеву Екатерину Медичи историки и литераторы называют Черной королевой. Легенды изображают ее мрачной безбожницей, окруженной коварными итальянскими советниками и магами: жила, мол, в замках с потайными ходами и расправлялась с врагами при помощи ядов и отравленных кинжалов. За мифами как-то исчез ее подлинный облик.
Мельница мифов: Черная королева
Катерина Медичи (Caterina Maria Romula di Lorenzo de' Medici), которая стала Екатериной только 11 октября 1533 года, когда ступила на французскую землю в качестве невесты Генриха Орлеанского, - самая яркая представительница итальянского семейства Медичи, в котором настоящими мужчинами всегда были женщины. Прозвища Черная королева она удостоится после безвременной и трагической гибели своего любимого супруга, короля Франции Генриха II, поскольку уже никогда не снимет с себя траурного покрова.
Шпильку королевы Франции нашли в общественном туалете
"Чтобы понять изначальную причину ненависти к Екатерине Медичи, следует учитывать, что в семействе Валуа она с первого дня воспринималась как чужеродный элемент, итальянка, отпрыск банкирского рода, лишь недавно достигшего вершин власти и к тому же пользовавшегося дурной славой, - пишет автор новейшей биографии Екатерины Медичи, историк Василий Балакин. - Получив пренебрежительное прозвище "итальянка", она чувствовала себя при французском дворе во враждебном окружении".
Екатерина Медичи не столько любила Францию и власть, сколько своих сыновей и мужа Генриха II. Именно из-за них она ввязалась в такое грязное дело, как политика. Историки любят парадоксы - в научных трудах, например, можно встретить такой взгляд: если бы Гитлер не развязал Вторую мировую войну и геноцид против евреев, он остался бы в памяти потомков как выдающихся немецкий политик в одном ряду с объединившим Германию канцлером фон Бисмарком. Так вот, если бы Екатерина Медичи не стала французской королевой, а осталась бы герцогиней Орлеанской, то она бы пожинала совсем другие плоды. Скорее, ее бы запомнили как образцовую мать семейства Валуа и добросердечную женщину.
Вне всяких сомнений ей была свойственна безупречная честность в личной жизни. И не важно, что Екатерина Медичи была не очень привлекательной женщиной - когда и кому это препятствовало? Любовные похождения были ей чужды совсем не по этой причине: как уже говорилось, она очень любила своего мужа. Однако это не помешало ее политическим врагам, в особенности гугенотам, распускать небылицы о ее небывалом сексуальном аппетите и приписывать ей бесчисленных внебрачных детей, которых она якобы рожала даже в преклонных летах. Сплетников не смущал вопрос, куда подевались ее мифические ребятишки.
Другая часть ее противников поступила более хитро, пустив гулять по миру легенду, гласящую, что Черная королева потворствовала юношескому распутству своих сыновей, чтобы влиять на них и держать их в своих руках. Василий Балакин отмечал в биографии своей героини: "Единственное, что Екатерина Медичи старалась держать в руках и по мере возможности сдерживать, так это силы анархии. В течение 30 лет она защищала государство и династию от их разрушительного воздействия, однако "благодарные" потомки предпочитают не помнить этого".
Исключение составили историки искусства, которые по роду деятельности далеки от политических игр. Они воздали должное Екатерине за ее меценатство. Благодаря введенному Екатериной Медичи обычаю дополнять балеты, к тому времени уже прижившиеся при французском дворе, пением и сценическим действием, на свет появилась опера. Оценить заслуги Черной королевы должны не только меломаны, но и поклонники трагикомедии. Идея этого нового драматического жанра также зародилась в голове Екатерины Медичи - кстати, весьма образованной особы (она знала латынь и, более или менее, древнегреческий).
Однако в реальности "Черная королева" споткнулась о Варфоломеевскую ночь. Протестанты рисовали ее образ исключительно черной краской, а католики не прощали заигрывания с гугенотами. Последних Екатерина поддерживала не только по этическим мотивам, из-за отвращения к насилию, но и по политическим соображениям, что не делает из нее монстра. Однако большинство гугенотов, когда Екатерина шла им навстречу и оказывала наибольшие услуги, требовали от нее еще больших уступок и готовы были сесть на шею.
Xристианское язычество Варфоломеевской ночи
Злоязычие и клевета непримиримых политических противников Екатерины Медичи, наверное, не продержались бы так долго, не будь она хорошей матерью для своих чад и стервой для остального мира. Ей не было дела до других - а они с лихвой отомстили Черной королеве, исказив до неузнаваемости ее облик и превратив в исчадие ада. Да, она не была безгрешной святой, делала ошибки, порой недооценивала людей. Ей была свойственна амбициозность, которую ей приходилось подавлять до 40-летнего возраста.
За сына Жанны д'Альбре, короля Наварры Анри де Бурбона, будущего французского короля Генриха IV, Екатерина Медичи выдала свою единокровную дочь Маргариту только после того, как сорвались ее попытки выдать Марго замуж сначала за Дона Карлоса, сына испанского Филиппа II, а затем за Рудольфа, сына императора Священной Римской империи Максимилиана II. Так, королева-мать скорее руководствовалась не мистическими пророчествами Нострадамуса, которому доверяла, а практическими соображениями политика.
Мельница мифов: стоил ли Париж мессы?
Массовое кровопролитие, получившее в истории название Варфоломеевской ночи, означало крах всей предшествующей политики Екатерины Медичи, основанной на уступках и обещаниях.
К пророчествам Нострадамуса Екатерина Медичи, при всем ее житейском рассудке и прагматизме, относилась очень серьезно. Она упорно не хотела верить словам мага, что после Генриха III Валуа католическим королем Франции станет гугенот Генрих Наварский. Нострадамус уверял Медичи в неумолимости рока и предложил прочитать знаки фортуны на теле юного принца Наварры. Дабы смешать кровь двух династий, Екатерина решила выдать замуж за беарнца свою дочь - королеву Марго.
Марго - жемчужина любовного пыла
Даже в религиозных вопросах, которые разделили тогда французов на два непримиримых лагеря, она не всегда оказывалась на должной высоте. Бывала чересчур расточительна, тратя огромные суммы на поддержание блестящего двора. Но сегодня нам важнее не столько обелить Черную королеву, сколько понять, что не так страшен черт, как его малюют.