На этой неделе состоится второй тур президентских выборов во Франции. Почему шансы Марин Ле Пен на победу крайне малы, несмотря на вроде бы небольшой отрыв от Эммануэля Макрона; какую политику в отношении России будет проводить Макрон в случае своего переизбрания, рассказала Pravda.Ru ведущий сотрудник Института Европы Екатерина Нарочницкая.
— Екатерина Алексеевна, как результат выборов во Франции может сказаться на российско-французских отношениях?
— В случае своего переизбрания Макрон в целом будет продолжать линию, которую проводил. До недавнего времени Франция в евроатлантическом союзе была противовесом ястребиной линии в отношении России. Она стремилась в силу внутриполитического запроса и геополитических интересов играть роль посредника в диалоге ЕС с Россией.
Со стороны Макрона было кое-что сделано для того, чтобы вывести из тяжёлого кризиса российско-западные отношения, куда они зашли после 2014 года, который стал часом истины.
Франция многое сделала, чтобы вернуться к нормальным отношениям. Но сейчас разворачивается полуподспудное противостояние России нового западного проекта — глобалистского проекта нового мира. Это противостояние переходит в совершенно другую стадию, потому что очевидно, что речь идёт не только об Украине. Макрон и раньше действовал в русле евроатлантической стратегии, но в её рамках пытался поддерживать нормализацию отношений с Россией. Сейчас, несмотря на то, что элементы сдержанности в его позиции сохраняются (в вопросах экономики, санкций), но он уже присоединился к самой жёсткой линии давления на Россию.
— Что касается Марин Ле Пен, вероятность того, что она победит, существует, но она очень мала. Даже если Ле Пен победит — вспомните Трампа. Миллиардер, опирающийся на одну из двух крупнейших партий страны — республиканцев. Тем не менее ему практически не дали действовать, организовали импичмент. Это глубинное государство. Оно и во Франции очень сильное.
У Марин Ле Пен всё-таки нет среди элиты такой сильной опоры, как у Трампа. Поэтому она вряд ли сможет что-то изменить.
Хотя, я думаю, что какие-то попытки были бы. Возможно, были бы даже некоторые изменения. В любом случае это был бы шок для Франции, чьё развитие могло бы пойти в другом направлении.
Что касается Макрона, всё будет зависеть от успеха нашей спецоперации на Украине. И самое главное — от нашей решимости осуществить перезагрузку системы внешних связей и собственной стратегии развития:
Если мы будем успешно и твёрдо идти по этому пути — это задача исторического масштаба. Если мы будем добиваться успеха на этом пути, то Макрон в силу интересов Франции будет стремиться найти более гибкий вариант взаимодействия Европы с Россией. Хотя основной вектор идёт в сторону серьёзного разрыва.