Президент РФ Владимир Путин назвал причинами пожара в кемеровском торговом центре "Зимняя вишня" преступную халатность и разгильдяйство. Родственникам жертв он обещал "пройти по цепочке" в поисках ответственных за случившееся и наказать всех, а следствие сделать максимально открытым. Следственные мероприятия проводятся в органах городской администрации Кемерова, в областном МЧС — так раскручивают "цепочку" из тех, кто своими действиями или бездействием допустил работу "Зимней вишни". Но это конкретный торговый центр и конкретные чиновники. Сколько таких в стране?
МЧС на днях отчиталось о первом этапе проверки, которая затронет около 17 тысяч ТЦ по всей России (пока проверены 8,5 тысячи, из которых 1,5 тысячи не соответствуют нормам пожарной безопасности). Но проверки проводятся после любой масштабной трагедии — будь то пожар, авиакатастрофа, обрушение здания, взрыв бытового газа в жилом доме.
Почему эти бедствия вновь повторяются?
Во-первых, проверяют сотрудники того же ведомства, в сфере ответственности которого лежат нарушения правил безопасности. В отдельных случаях кого-то увольняют и даже привлекают к ответственности, но этого недостаточно, чтобы другим стало неповадно. В законодательстве РФ даже осужденных за должностные преступления отлучают от госслужбы лишь на определенный срок.
Во-вторых, проверки чаще всего заканчиваются предписаниями об устранении нарушений или штрафами. На каждом следующем за первой проверкой этапе внимание к происходящему ослабевает, так как с момента трагедии проходит все больше времени, и ажиотаж затухает до следующего подобного инцидента.
"Зимняя вишня" не была единственным в России торговым центром, переделанным из бывшего предприятия. Учитывая, сколько заводов и фабрик перестали существовать в 1990-х, такие "переделки" могут быть в каждом мало-мальски крупном городе, и не по одной. Как правило, коммерческая эксплуатация здания начиналась с одного-двух крупных арендаторов, потом субаренда разрасталась как на дрожжах, а уровень безопасности пропорционально снижался.
"Развитие сюжета повторяется. И повторяется только потому, что никаких выводов на законодательном уровне с определением ответственных за каждый шаг при вводе новых развлекательных помещений не сделано", — считает глава совета директоров "Правды.Ру", председатель ОНК Москвы Вадим Горшенин.
Любой россиянин бывал не в одном и не в двух подобных местах — торговых, развлекательных комплексах, магазинах, офисных центрах, где хозяева, арендаторы и субарендаторы перещеголяли друг друга в стремлении сэкономить и навариться. Формально там есть планы эвакуации, кое-где они даже висят в коридорах, испещренные малопонятными значками. А на практике пожарные лестницы ради экономии площадей используют как склад для товара, ненужной мебели, разобранных торговых павильонов, рекламных конструкций и т. п.
На какое количество посетителей рассчитаны эти переделки? Даже если кому-то об этом известно, никто и никогда не отслеживает, сколько человек пришло в ТЦ, никто не выгонит лишних — это даже звучит абсурдно. Теснятся посетители — отлично, вот и развитие малого бизнеса (его в России запретили "кошмарить" пожарными проверками, когда выяснилось, что инспекторы берут взятки). Правда, венчает цепочку получателей прибыли отнюдь не мелкий предприниматель, но даже с него в большинстве случаев спрос весьма условный. Как и в "Зимней вишне", виноваты охранники, управляющие и прочие исполнительные лица.
Вспомним историю "Хромой лошади" — нарицательную для России трагедию, со дня которой в следующем году пройдет десять лет. На первом этаже обычной жилой многоэтажки в Перми в 2001 году открылся ночной клуб. Изначально помещение, которое он занял, было магазином. Таких домов осталось немало с советских времен, они и сейчас строятся. Магазин не предназначен для активного использования кухонной техники, проведения массовых развлекательных мероприятий, эксплуатации большого количества мощных электроприборов. Он не рассчитан на толпы посетителей.
Но эта лошадь весьма бодро "хромала" восемь лет (клуб сгорел как раз в свой день рождения), это было одно из самых посещаемых развлекательных заведений в Перми, и никого за все годы его существования не смутили ни убойная планировка обеденного зала, ни низкие потолки, обшитые для антуража ивовой соломкой (она скрывала слой пенопласта, которым хозяева "Хромой лошади" почему-то надеялись звукоизолировать помещение, хотя пенопласт не обладает нужными для этого свойствами — зато отлично горит и выделяет ядовитый дым), ни "махровый" пластик внутренней отделки, ни использование пиротехники внутри помещений, ни одна-единственная дверь наружу (не считая служебного выхода за сценой), отгороженная от двух обеденных залов.
Причин, по которым погибли 156 человек, несколько — как и в случае с "Зимней вишней", где при обустройстве детского зала были использованы горючие материалы, пожарные выходы закрыты, ЧОП не имел нужной лицензии, сигнализация давно барахлила, система пожаротушения не сработала вовсе, а персонал оказался явно не готов к экстренной ситуации и в большинстве случаев спешил спасаться сам.
В "Хромой лошади" многие умерли от дыма с синильной кислотой, выделяемого горящей пластмассой, многие — от ожогов, причиненных той же расплавленной пластмассой, капавшей с потолка, многие — от давки. На выход была открыта всего одна створка единственной двери, потому что так организаторам вечера было удобнее проверять билеты. Как только в помещении погас свет (а произошло это в считаные минуты после начала пожара), посетители из дальних залов — а на дне рождения клуба вместо допустимых 50 собралось около 300 человек) потеряли шанс на спасение.
В пермской истории резонанс отчасти был сбит самой репутацией "Хромой лошади". Потом вдобавок объявили, что у жертв и пострадавших имелись при себе наркотики. В "Зимней вишне" из 64 погибших 41 ребенок, тут никаких "оттенков" в общественном мнении быть не может. А вопрос остается прежним — почему на протяжении долгих лет публичное место с высокой проходимостью, популярное, активно посещаемое, функционирует с такими вопиющими нарушениями, и всем на это наплевать до тех пор, пока оно не сгорит.
В эфире "Правды.ру" эксперты уже который раз говорят о проблемах, которые надо устранить, но для этого необходимо вмешательство на государственном уровне. И игнорирование этих проблем — видимо, наша национальная особенность. Достаточно вспомнить историю чувашской школы, сгоревшей в 1951 году. Там погибли 106 детей, которых учитель, ставший виновником пожара, попросту бросил одних в помещении. Выходы были завалены хламом и закрыты, некоторым удалось вылезти в окна, но многие наглотались дыма и потеряли сознание.
Учителя и директора исключили из партии и посадили. Школу отстроили заново — с одним узким главным входом, ведущим сразу к лестнице на второй этаж. Что, казалось бы, мешало учесть совершенные ошибки хотя бы там, где еще была так свежа память о чудовищной катастрофе? Что-то помешало.
"Потому что общество не учится на трагедиях, а предотвращение ошибок после трагедий должно быть вторым делом после соболезнований, сочувствия и шока. У нас же все, как по команде, осудили власти Кемерова, начали искать виновных, не оглядываясь, что в этом плане происходит вокруг нас самих", — считает Вадим Горшенин.
После трагедии в "Хромой лошади" провели показательную эвакуацию здания Государственной думы. На этом, собственно, всё и закончилось — хотя не должно было. "Начинать надо с учебной пожарной тревоги в главных властных структурах страны, а затем везде в течение полугода. С освещением в СМИ. Только тогда мы поймем, что кемеровская трагедия чему-то научила Россию. Если нет, то вывод простой: трагедии будут повторяться вновь и вновь", — констатирует глава ОНК Москвы.