Генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов в интервью корреспонденту Pravda.Ru сравнил восприятия Россией и Западом кризисов в Сирии и на Украине.
— Прошли выборы в Сирии, Запад уже назвал их "фарсом" и отказался признавать результаты, сославшись на гражданскую войну. Но в то же время выборы на Украине в условиях гражданской войны Запад признает. У России обратный подход. Кто же в данном случае пользуется двойными стандартами?
— Каждая из сторон старается использовать эту неясную ситуацию в своих интересах. Для России сирийские выборы считаются легитимными и даже демократичными, хотя надо признать, что выборы не могут пройти на территории всей страны. Там есть районы, которые контролируются оппозицией, и говорить о том, что эти выборы соответствуют общепризнанным стандартам, можно с большими оговорками. То же самое относится и к Украине.
Мы видели процент голосовавших на востоке, да и обстановка в ходе самой избирательной кампании не совсем соответствовала тем стандартам и требованиям, которые обычно предъявляются к избирательной кампании. Поэтому, эта ситуация показывает еще раз, что трудно говорить о неких универсальных стандартах, принципах, которые могли бы быть применены ко всем без исключения.
Политические интересы и мотивации часто определяют отношение, в том числе, и к выборам и решению о том, насколько эти выборы являются легитимными. Этот случай наглядное подтверждение двойных стандартов. Можно говорить о других аналогичных случаях, например, о недавних выборах в Афганистане. Они сомнительны с точки зрения всех западных процедур и правил, по которым такие выборы проходят в Европе.
Тем не менее, США их союзники, признали эти выборы легитимными и единственно возможными. Наверное, будет еще долго, что легитимность выборов определяется не только набором формальных критериев, но и в большей степени политической сообразности, интересам, которые прямо или косвенно вовлечены в эти конфликтные ситуации.
— Недавно в Совбезе ООН Россия предложила организовать на Украине гуманитарные коридоры для беженцев. Посол Литвы Раймонда Mурмокайте заметила, что Россия думает о поддержке гуманитарных коридоров в Украине — но не в Сирии.
"После четырех вето (резолюций по Сирии) и после устойчивого неприятия любого здравомыслящего действия по гуманитарным вопросам в Сирии, подобные предложения по Украине выглядят, по меньшей мере, немного иронично", — сказала она. Это тоже обвинение РФ в двойных стандартах. Что вы думаете по этому вопросу?
- Я не помню, чтобы Россия категорически возражала против гуманитарных коридоров Сирии. Эта мера часто используется в конфликтных ситуациях, главным образом, для того, чтобы обеспечить безопасность мирного населения, не допустить потерь и гуманитарной катастрофы среди мирного населения.
Поэтому я не думаю, что Россия возражала против открытия таких гуманитарных коридоров. Другое дело, что эти коридоры должны уважаться всеми сторонами, участвующими в конфликте. В частности, мы знаем, что сирийская оппозиция далеко не всегда готова к подобным действиям. Есть отдельные населенные пункты в Сирии, в том числе, которые контролируются оппозицией, которые блокированы, и откуда не выпускают мирное население, а туда не допускают гуманитарную помощь.
Постановка вопроса, что Россия высказывается за гуманитарные коридоры на Украине, но против таких коридоров в Сирии, неправомерна. Независимо от того, какова позиция России в отношении сирийского конфликта, на основании заявления о двойных стандартах, подвергать сомнению необходимость создания коридоров на Востоке Украины, мне кажется, не правильно. В любом случае, проблемы Украины — проблемы Украины. Они должны рассматриваться без относительных проблем других регионов мира.
— На создание бесполетной зоны требуется согласие Совбеза ООН, в Ливии РФ дала согласие на такую зону, В Сирии — нет, пойдет ли Россия на одностороннее введение такой зоны на Украине?
— Если говорить о Ливии, то надо учитывать, что этот опыт скорее негативный, чем позитивный. Он, кстати, определил российскую позицию по беспилотной зоне в Сирии, потому что, когда была принята соответствующая резолюция Совбеза ООН в отношении беспилотной зоны в Ливии, то Россия и многие другие страны исходили из того, что выполнение резолюции приведет к снижению интенсивности конфликта.
То есть, задачей была оставить кровопролития. А на самом деле, наши западные партнеры использовали эту резолюцию, чтобы фактически осуществить военное вмешательство на территорию суверенных стран. Поэтому ливийский опыт России был неудачным. Он показал, что резолюция о введении бесполетной зоны может быть использована произвольно, в одностороннем порядке и для того, чтобы вмешаться в гражданскую войну на стороне одной из противоборствующих сил.
Поэтому Россия потом очень осторожно, подозрительно относилась ко всем предложениям ввести бесполетную зону в Сирии. Этот момент надо учитывать.
И второй момент, о котором тоже надо помнить, это то, что обычно, введение бесполетной зоны прямо или косвенно ограничивает правительственную сторону. Потому что, как правило, при развитии такого рода конфликтов, именно правительство располагает преимуществом в воздухе.
Если бы сегодня было принято решение о введении бесполетной зоны на Украине, то она бы работала на ограничение возможностей киевского руководства проводить так называемую антитеррористическую операцию на Востоке.
Я думаю, наши западные партнеры никогда не поддержат идею бесполетной зоны над Украиной, поскольку это будет означать не только ограничение возможностей Киева, но и признание ДНР и ЛНР в качестве стороны в конфликте, чего Запад делать не хочет.
— Сегодня исполняется 25 лет со дня событий на площади Тяньаньмынь. Можно ли здесь провести параллель с Майданом, в том плане, что решительное подавления беспорядков привело к процветающему Китаю, а нерешительность Януковича к гражданской войне? Где здесь искать золотую середину, и есть ли она?
— Прямые аналогии проводить трудно, поскольку разные страны, структура, экономики. Этот вопрос по площади Тяньаньмынь я неоднократно задавал своим китайским коллегам и большинство из них сказали, что эта мера была вынужденной и необходимой. Если бы тогда не произошло то, что не произошло, то сегодня, возможно, не было бы того Китая, который мы знаем.
Ряд китайцев считают, что если бы тогда они не применили силу, то не было бы не только реформ, но и отделился бы Тибет, Китай бы постигла участь Советского Союза. И решение тогда было принято под давление Ден Сяо Пина, который тогда не считался таким жестким, кровожадным политическим лидером. В политбюро были разногласия, но он настоял на том, чтобы применить жесткую акцию на акт неповиновения.
Сегодня Тяньаньмыньские события рассматриваются в Китае как трагедию, но и как решение, которое оправдало последующий ход истории. Это позиция китайской стороны.
— Может вообще снять проблему двойных стандартов и признать, что в мире нет международного права, а побеждает более сильный и умный?
— Более сильный — не всегда умный, и надо отделять тактические победы от стратегических, чем определяются силы государств в мире. США с их опытом в Ираке, Афганистане, вряд ли можно отнести к категории сильных или умных государств. Проблема дефицита управляемости современной мировой системы существует, и кризис международного права тоже.
Есть соблазн занять позицию, что международное право никакой роли больше не играет, поэтому каждый для себя должен урвать тот кусок, который может. Мне кажется, это очень опасная позиция, опасна она даже не столько из моральных соображений, сколько, потому что современный мир очень взаимозависим, это очень хрупкая сложная система, особенно в мировой экономике.
Если мы займем позицию, что начинается игра без правил, то эту систему очень легко разрушить. Она может быть разрушена очень быстро, и тогда всем будет хуже: от нарастания хаоса, беспредела в мировой политике, от того, что называется на уличном жаргоне "жизнь не по понятиям", никому в долгосрочной перспективе лучше не будет.
Можно что-то тактически выиграть, на время оказаться наверху, каким-то образом укрепить свои позиции, но в конечном итоге все мы нуждаемся, чтобы система была управляема. А если мы хотим, чтобы система была управляема, значит надо бороться с двойными стандартами, нарушениями международного права, надо реформировать, повышать эффективность ООН. Надо совместно строить новый порядок. Пока что эта совместная работа идет очень плохо, вообще не идет. И это не может не беспокоить.
Мировые события последних нескольких лет показали, что есть необходимость новых правил, по которым должно существовать государство, что оно может себе позволить, чего не может позволить, какие правила включения внешних факторов, события в независимых странах и так далее. Ничего из этого сегодня не работает, это надо признать и строить новые правила.
Читайте также:
Бумеранг санкций: заплатит Европа
У России интересы не только на Украине