Покушение на российского посла в Анкаре Андрея Карлова произошло в понедельник вечером на открытии фотовыставки. Преступник несколько раз выстрелил в спину дипломата, посол был экстренно госпитализирован, однако спасти его не удалось.
МИД России квалифицировал произошедшее как теракт. Глава ведомства Сергей Лавров предположил, что организаторы атаки хотели подорвать восстановление отношений между Москвой и Анкарой.
Что последует за этой страшной трагедией и как будут складываться отношения России и Турции, Правде.Ру рассказал первый заместитель председателя комитета ГД по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству, председатель комиссии ГД по правовому обеспечению развития организаций ОПК РФ Владимир Гутенев.
— Какие могут быть экономические последствия убийства нашего посла в Турции? Санкционные методы будут применяться? Как повлияет эта провокация на энергетическую сферу? Линия на российско-турецкое сотрудничество может быть свернута?
— Я уверен, что никаких отрицательных результатов мы не увидим. Для Турции чрезвычайно важно иметь определенную стабильность, эту стабильность гарантирует как раз, в том числе, и энергонезависимость. И одной из важнейших составляющих энергонезависимости являются не только бесперебойные поставки энергоресурсов, которые будет гарантировать наш трубопровод, но и возможность стать крупным распределителем, обладая энергетическим хабом, через который будет запитываться вся Южная Европа. И это не только экономически очень значимо, но и с точки зрения геополитических задач.
Поэтому я уверен, что Эрдоган испытывает очень серьезную обеспокоенность, об этом свидетельствуют его телефонные разговоры и извинения за события, которые произошли, вне всякого сомнения, без вины официальной Анкары. Поэтому данная трагедия, которая произошла с нашим послом, она не только не формирует риски, она, наоборот, сделает еще более плотным и перспективным налаживание конструктивного не только экономического, но и военно-политического диалога.
— Но реагировать-то нужно, чтобы понимали, что такие провалы спецслужб… это недопустимо.
— Я не думаю, что это провалы спецслужб, это политическая диверсия.
— Мы имеем в виду не наши, а турецкие спецслужбы… Убийца посла предъявил пропуск охранника.
— Я думаю, это была не спонтанная диверсия или теракт фанатика, представляющего националистическую радикальную организацию, а инициированный, возможно, с детальной проработкой плана, акт по плану спецслужб зарубежных стран. Потому что время, которое совпадает с важнейшими встречами, на которых должны быть приняты важные политические решения, говорит об очень серьезных зарубежных игроках.