О том, что такое вирусная терапия в лечении онкологических заболеваний и почему она особенно эффективна, рассказал главному редактору Pravda. Ru Инне Новиковой главный научный сотрудник Института молекулярной биологии имени Энгельгардта, доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии наук Петр Михайлович Чумаков.
— Петр Михайлович, говорить мы будем о лечении онкологии с помощью вирусов. Расскажите об этом методе.
— Я хотел бы прежде рассказать о положении в онкологии, чтобы было понятно, почему вирус. В онкологии сейчас тупик. Потому что есть случаи, когда успешно излечивают онкологические заболевания. Но в основном это случаи, когда заболевание выявлено рано, оно находится в пределах того органа, в котором возникло. Тогда скальпель хирурга решает эту проблему. В некоторых случаях требуется еще обработка химиотерапией, чтобы убрать клетки, которые, может быть, за пределы органа уже распространились.
Но когда есть метастазы, нужны системные методы терапии. А это огромная проблема. На протяжении 70 лет это лечится с помощью химиотерапии. Это лекарства, которые преимущественно уничтожают опухоли в клетке по каким-то отличиям от нормальных клеток. Например, у них повышенный метаболизм или скорость деления. Но это не решает проблему. Потому что раковые клетки очень изменчивы и быстро приобретают устойчивость к любой системной терапии. Вы даете один препарат, опухоль сокращается, но остается небольшое количество клеток, которое мутирует и ускользает от этого действия, потом возникает рецидив. Он уже устойчив к этой терапии. Надо искать другое средство. На следующем этапе повторяется ситуация.
5-летняя выживаемость — это главный показатель, который характеризует эффективность терапии. Она остается на очень низком уровне.
Сейчас много разработок в области иммунотерапии. Это использование естественных механизмов терапии. Наш организм борется с раком. И постоянно возникают варианты клеток посредством мутаций, которые делают нормальные клетки ненормальными, которые могут стать раковыми. Но иммунная система в реальном времени отслеживает процесс и уничтожает такие клетки. Я в течение долгого времени изучал один из таких факторов, которые способствуют тому, что опухолевые клетки сами себя убивают. Это белок p53, с которым мы работали лет 30. Эта система достаточно надежно держит нас от рака. Но когда возникает мутация именно в этом гене, то происходит катастрофа, потому что некому следить за состоянием клетки. И тогда эти клетки начинают бесконтрольно делиться и дают зачаток опухоли. И потом опухолевые клетки сами начинают себя охранять от иммунной системы. То есть начинают выделять секреторные факторы, которые борются с иммунной системой.
Но естественные механизмы противодействия опухолевому процессу существуют на трех уровнях:
Методы иммунной терапии используют эти нормальные механизмы уничтожения раковых клеток. Но требуется более мощное воздействие, координирующее различные ветви иммунитета противоопухолевого. В качестве такого воздействия могут выступать онколитические вирусы. Это непатогенные вирусы, которые способны заражать клетки. Поскольку они непатогенные, то не вызывают никаких заболеваний. Они преимущественно размножаются в раковых клетках.
Связано это с тем, что раковые клетки утрачивают механизмы врожденного противовирусного иммунитета. Поэтому успешно размножают вирусы и погибают в результате. То есть вирусы запускают иммунную систему в опухолевом окружении. И это основной смысл вирусной терапии.
Наша страна одна из первых серьезно занялась этими вопросами, еще в 1960-е годы. Эти исследования были на долгие годы свернуты. Но в начале 90-х годов во всем мире потихонечку стало развиваться направление, когда из болезнетворных вирусов стали делать неболезнетворные и изучать возможность их использования для лечения онкологий.
Они позволяют в случае успеха добиться не просто временной ремиссии заболевания, но кардинальной терапии, когда пациенты выздоравливают. Вирусы, в отличие от химиотерапии и таргетных препаратов, способны убивать раковые стволовые клетки и обеспечивать отсутствие рецидива.
Во всем мире компании, которые занимаются разработкой вирусов, обычно ограничиваются разработкой одного вирусного препарата. И когда они проводят препарат через все стадии испытаний, выясняется, что он действует только на 15-20% пациентов. Это связано с тем, что вирусы очень избирательны в отношении раковых клеток. У одного пациента они работают, а у другого пациента нет.
Мы предложили выход: использование не одного вируса, а больших панелей онколитических вирусов, которые действуют по-разному на опухолевые клетки. Наша задача — найти такой вирус для каждого пациента, который позволит ему работать эффективно.
Это очень долгий дорогостоящий процесс. У нас есть рабочие препараты, 15 различных вариантов, и мы знаем, что они абсолютно безопасны, потому что выделены от здоровых детей от 2 до 5 лет, они прошли в 70-е годы интенсивные эпидемиологические испытания в качестве живых энтеровирусных вакцин в Советском Союзе.
Поэтому мы смело даем такие препараты пациентам, от которых отказалась медицина. То есть они прошли 17 курсов химиотерапии, и в результате у них возник рецидив, который уже ни на какую терапию не реагирует. Я считаю, что имею право как врач дать последний шанс. В некоторых случаях это срабатывает. Нам удается найти вирус, который для данного пациента окажется эффективным, и мы видим улучшения.
У нас есть примеры улучшений состояния пациентов, которые живут по 4-5 лет, в то время как им давали от нескольких дней до нескольких месяцев жизни.