Быстрое создание вакцин от коронавируса — огромный научно-технический успех. Но как люди им пользуются? И почему результата — практического, ослабившего натиск пандемии — нет?
Об этом в студии программы "Точка зрения" Любовь Степушова узнала почти из первых рук — от кандидата в президенты Болгарии 2016 года, болгарского публициста Пламена Паскова.
Читайте начало интервью:
AstraZeneca: ни слова про здоровье, только бизнес
Почему вдруг столкнулись интересы производителей вакцин и политиков
Почему в Нарве эпидемия, а в соседнем Ивангороде жизнь кипит?
— Я вам расскажу немножко с долей иронии и шутки, но это действительно почти дословная переписка корреспонденции с компанией Pfizer.
Компания Pfizer говорит: ребята, мы такие передовые, крутые, высокотехнологичные, что нам — только нам — удалось вывести фрагментик РНК этого вируса, и на базе этого фрагмента, если мы введем его вам с нашей вакциной, вы сможете выработать себе тот иммунитет, "поэтому мы дороже всех остальных".
Тогда возникает вопрос: слушайте, Pfizer, а если десятки процентов населения уже переболели этим вирусом, а в переводе это означает, что эти люди встречались не с вашим фрагментиком из всего этого РНК, а именно с цельной цепочкой РНК, то тогда, может быть, наш иммунитет цельный лучше, чем ваш фрагментарный?
Pfizer отвечает: нет, ваш иммунитет не годится, ребята, надо вакцинироваться Pfizer.
Потом задаем следующий вопрос Pfizer: слушайте, а если мы провакцинируемся вашей вакциной, мы перестанем носить маски?
Pfizer говорит: скорее всего, нет, вы должны носить маски, может, даже две.
Pfizer, а если мы вакцинируемся вашей вакциной, мы точно не заболеем больше коронавирусом?
Pfizer говорит: мы это еще не обследовали, мы не можем вам этого с уверенностью сказать.
Ладно, Pfizer, если мы провакцинируемся вашей вакциной, мы хотя бы не будем излучателями для остальных людей этого же вируса?
Pfizer говорит: ну и на этот счет мы не можем вам ничего уверенно пока что ответить.
Слушайте, Pfizer, а зачем нам покупать вашу вакцину, когда мы возвращаемся к пункту 1?
Pfizer: потому что надо.
И понимаете, эта вакцина стоит в 6-7 раз дороже, чем AstraZeneca, например.
Вернее, это самая дорогая из вакцин, и люди думают, что раз самая дорогая, значит, самая качественная.
Каждое государство своими средствами, привлекая местных специалистов, в своих лабораториях должно произвести процесс вирус-изоляции, вирус-идентификации. Не пользоваться зарубежными специалистами, не пользоваться иностранными антигенными тестами, а у себя сначала увидеть этого зверя, что это за вирус. Наши лаборатории должны понять, с чем мы имеем дело.
А в России никто его не видел, хотя электронные микроскопы есть, в Великобритании, Америке вирус видели, даже фотографировали. А в России нет. Почему — странная штука.
В Белоруссии в разы меньше зараженных на душу населения, в разы меньше умерших, столовые не закрывали, чемпионат оставили, Пасху справили, Парад Победы провели, предприятия не закрывали — и земля не рушилась, и никаких страшных вещей не происходило.
В Швеции то же самое, в Исландии, Китае, Южной Корее, во Вьетнаме, Иране.
Понимаете, когда статистика попадает в ВОЗ, они говорят, только эти правоверные ПЦР-тесты нужно использовать для нашей статистики.
Только эти ПЦР-тесты никто не проверяет, чем они заражены.
Почему — потому что его технология, ПЦР-технология, она идеальна и имеет высокую степень достоверности и информативности для так называемых ДНК-вирусов с длинной цепочкой.
В конкретном случае мы имеем дело не с ДНК, а с РНК, с короткой цепочкой. То есть самый неподходящий материал в ПЦР-технологиях.