На заседании президиума Госсовета в Калининграде по вопросам здравоохранения обсудили проблемы в этой сфере, о которых уже давно говорили в обществе. Действительно ли у нас все очень плохо? Есть ли положительные примеры?
Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал директор Центра политического анализа Павел Данилин.
Читайте начало интервью:
Как опросы превращаются в пропаганду
Почему народ за Путина, но не за правительство
Что значит быть сильным премьером
— Павел, власть, прежде всего правительство, должна обеспечивать работу всех институтов и систем государства. С медициной у нас страшная проблема. Об этом говорили и на заседании Госсовета по здравоохранению в Калининграде. Там тоже признали, что медицинская реформа пошла не так, как планировалось, а было в основном сокращение первого, самого близкого к людям звена.
— А что не так? Где у нас страшная проблема в медицине?…
— В Москве все-таки ситуация чуть-чуть получше.
— В Москве вообще замечательная, я бы сказал, ситуация.
— Она получше, но далеко не замечательная. Тоже есть большие проблемы.
— Поэтому Госсовет, который прошел, не то, чтобы открыл глаза, но он позволил нам во многом проговаривать вслух проблемы, с которыми реально мы столкнулись.
Я, наверное, скажу сейчас крамольную вещь. (Но, с другой стороны, опять же, я не являюсь членом Общественной палаты Российской Федерации, я всего лишь член Общественной палаты города Москвы.) Несколько лет назад мой коллега Максим Мищенко, который был лидером движения "Россия молодая", депутатом Госдумы, а потом — членом Общественной палаты России, в одном из интервью сказал, что наше государство совершает ошибку, выделяя громадные деньги на здравоохранение высокого уровня, на дорогие приборы, на дорогие лекарства и забывая о низовом уровне.
Вроде бы абсолютно естественные слова, но, к сожалению, он сказал их слишком грубо и глупо немножко. Он сказал примерно так: чем вылечить одного больного раком, лучше вылечить тысячу больных насморком. За это его выгнали из Общественной палаты и предали обструкции. После чего его жизнь, к сожалению, покатилась по наклонной.
Хотя суть того, что мы видели на Госсовете, заключается именно в этом. Наш минздрав и региональные минздравы чересчур увлеклись высокотехнологичной медициной, забыв о том, что базовая составляющая любой медицины находится на земле. И теперь приходится поднимать эту землю, а там действительно серьезная проблема.
Причем самое главное, что если базовый уровень первичного здравоохранения поднимать в соответствии с рекомендациями минздрава, то он никуда не поднимется. Так получается, понимаете? Аберрация зрения, опять же, с одной стороны, а с другой стороны — интересанты. Что проще — подписать расход 70 миллионов рублей на один томограф или эти же 70 миллионов расписывать построчно на 70 ФАПов (фельдшерско-акушерских пунктов)?
Понятно, что для чиновника проще один томограф купить. Кстати, там, может быть, еще что-то и прилипнет к рукам. А в результате эти ФАПы остаются абсолютно без оборудования и лекарств или вообще закрываются. Есть только один единственный регион в России, в котором удовлетворенность медицинскими услугами выше 50 процентов, это Белгородская область.
Потому что там была проведена реформа медицины низового уровня с совершенно не такой логикой, которую требовал минздрав. Более того, минздрав там хотел всех посадить даже за это. Они ввели семейного врача — терапевта, который знает лично всех своих людей. Там низовой уровень наполнен сеткой врачей, которые прекрасно знают состояние здоровья своих подопечных.
Это резко снизило число обращений за медицинской помощью на следующий уровень и, уж тем более, на федеральный уровень здравоохранения. Потому что там 90 процентов всех проблем со здоровьем начали решаться в ходе осмотров семейными врачами. И удовлетворенность всей этой медицинской системой, безусловно, резко возросла.
— Почему этот прекрасный опыт не распространить на другие регионы?
— Хороший вопрос. Владимир Владимирович сказал, что это можно и нужно сделать. Но надо понимать, что вопрос упирается в деньги. Белгород — один из самых богатых регионов России.
— Белгород — один из самых богатых регионов?! Боже мой, я что-то отстала вообще.
— Приезжайте туда и сами увидите.
— А что — у них есть нефть, газ, золото?
— У них есть земля, у них есть чернозем…
— Рядом с Белгородом есть Курск, например.
— Да, Курск рядом. Сравнили как раз Курск и Белгород.
— А там чернозема нет?
— В Курске нет губернатора Савченко.
— Тогда дело, наверное, не в земле, а в головах руководителей.
— Нет, конечно же, но и в земле тоже. Потому что Курск и Орел, который тоже рядом, кстати, — тоже далеко не самые бедные регионы. Просто они не такие богатые. А Белгород богат именно своими людьми, своим правильным отношением к тем деньгам, которые они получают. Собственно, как раз отношение к людям и позволило им сделать эту реформу и побороться с минздравом.
Наверное, слишком много лью патоки в отношении Евгения Савченко сейчас, но как бы там ни было, этот опыт уникален для России. Он, к сожалению, не везде применим. Он, например, неприменим для Якутии, для Читы, то есть для регионов с громадными территориями. Но в любом случае он очень хорош и ценен.
— Вообще были же предложения вернуться к дореволюционной практике — вернуть земских врачей. Вроде бы даже пытались это вводить, но как-то на уровне разговоров все это и прекратилось.
— Где-то в регионах есть поддержка этих врачей: им дают либо срубы, либо деньги на обустройство. А где-то не дают. Вот и все.
Читайте продолжение интервью:
Бизнес в России: лучше меньше, да лучше?
Инициативу гнобили и убили при Хрущеве
Павел Данилин о Шамсутдинове, "Википедии" и "золотой" молодежи
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев