Как в России обстоят дела с лечением онкологических заболеваний? Во сколько это может обойтись пациенту? Есть ли смысл уезжать на лечение за границу? На эти и другие вопросы Pravda.Ru отвечает кандидат медицинских наук, заслуженный врач России, член комитета Совета Федерации по социальной политике Владимир Круглый.
— Владимир Игоревич, традиционно было принято считать, что рак — это болезнь старости. Но сейчас все чаще говорят, что онкология молодеет, и этому направлению необходимо уделять особое внимание. Вы — детский хирург, специализируетесь именно на детской онкологии. В самом деле рак сегодня молодеет?
— Действительно, сегодня существует даже специальность — детский онколог. Она выделена в отдельное направление, поскольку врач имеет дело с заболеваниями, имеющими свою специфику.
Зачастую у детей опухоли носят врожденный характер. А это предполагает свои особенности как в диагностике, так и в течении заболевания, и в лечении.
Самое главное, существует огромная разница в потенциальном результате.
При большинстве видов опухолей у детей удается добиваться длительной ремиссии, фактически, излечения. Поэтому положительная статистика по детской онкологии совершенно иная, нежели у взрослых пациентов.
Однако чтобы добиться этого положительного результата, требуется приложить массу усилий. Работа ведется комплексно, она включает в себя:
Иными словами, каждому выздоровлению предшествует длительный процесс лечения и реабилитации.
— Какая, на ваш взгляд, сегодня самая большая проблема в области онкологии?
— Если говорить об онкологии в целом, то это ранняя диагностика. В нашей стране эта проблема стоит особенно остро.
К сожалению, значительный процент онкологических заболеваний диагностируются только на третьей или четвертой стадиях, что требует принципиального иного, более дорогостоящего лечения. Зачастую это высокотехнологичная медицинская помощь и серьезные операции. Но даже внушительные затраты не гарантируют в этих случаях благополучного исхода.
Шансы на выздоровление всегда выше, если "поймать" болезнь на более ранней стадии. Это касается всех — и детей, и взрослых.
Хочу подчеркнуть, что своевременная диагностика зависит не только от медицинских работников, но и от самого человека. Очень важно:
Для каждой возрастной категории разработаны определенные исследования, и нужно обязательно проходить, какими бы они неприятными они вам не казались.
Если речь идет о детях, то здесь ответственность во многом лежит на родителях. Необходимо обращать внимание на любые признаки, которые покажутся вам тревожными.
К сожалению, ситуацию зачастую усугубляет тот факт, что у детей очень многие онкологические заболевания развиваются бессимптомно. К примеру, при нефробластоме диагноз довольно часто ставится поздно как раз по причине отсутствия каких-либо выраженных признаков.
В итоге о болезни узнают только тогда, когда опухоль определяется уже руками. Тем не менее, советую родителям как можно внимательнее наблюдать за своим ребенком.
Даже если у вас возникло хотя бы малейшее подозрение, лучше перестраховаться и сделать необходимые исследования. В частности, обычное скриннинговое ультразвуковое исследование может помочь избежать многих проблем и позволит своевременно поставить диагноз на ранней стадии.
Чем раньше врачи обнаружат болезнь, тем лучше будет результат лечения.
— Вы сказали, что болевая точка — это позднее диагностирование. Но ведь детей с самого рождения ежемесячно наблюдают педиатры. Когда ребенок становится старше, он проходит врачебную комиссию для детского сада, школы, да и диспансеризация у детей ежегодная. Неужели всех этих наблюдений недостаточно?
— Большинство опухолей у детей:
Календарный год для онкологии — это значительный срок. Поэтому от педиатра, от врача так называемого первого контакта, зависит крайне многое.
Это также может быть и врач скорой помощи, и хирург, к которому пациент может попасть, к примеру, с болями в животе. Продолжать список можно и далее. Я хочу сказать, что у врача абсолютно любой специализации должна быть онкологическая настороженность.
Несмотря на активную информационную пропаганду,
у нас в стране по-прежнему нередки случаи, когда врачи первого контакта "пропускают" пациентов, причем даже с явными опухолями. Часто речь идет об опухолях наружной локализации, которые длительное время лечат как лимфаденит (воспалительное заболевание лимфатических узлов).
На сегодняшний день онкологическая настороженность врачей первого звена — огромная проблема всего российского здравоохранения, не только педиатрии. Важно не только вовремя суметь распознать угрозу, но и:
На Западе это занимает буквально сутки-трое, у нас же счет идет на недели.
— Бытует мнение, что если среди родственников онкологических заболеваний не было, значит можно быть спокойным.
— Это не совсем так, хотя наследственность при многих опухолях действительно прослеживается. От онкологии никто не застрахован.
— Насколько наши региональные клиники оснащены всем необходимым оборудованием и что делается в этом направлении?
— Начиная с 2011 года ситуация начала кардинально меняться, кто бы что бы ни говорил. Безусловно, модернизация в регионах идет разными темпами, но средства на развитие медицины были выделены колоссальные.
И уже сам субъект определял собственные приоритеты. Для одной территории это были современные онкологические клиники, другие делали упор на педиатрию, к примеру. Но, безусловно, в каждом регионе есть онкологический центр, правда, уровень у всех разный.
В той же Якутии областная детская больница выгодно отличается и своим оснащением, и специалистами, а вот местный онкодиспансер производит скорее удручающее впечатление. В здании отсутствует даже лифт. Как перевозить пациентов? Для меня это был, конечно, шок.
В то же время не могу не отметить, что за последние годы в регионах было приобретено много высокотехнологичного оборудования. Трудно себе представить, чтобы в том или ином субъекте страны не было:
Многие территории уже и позитронно-эмиссионной томографией не удивить.
Сейчас, конечно, темпы переоснащения снизились, но тем не менее, работа по модернизации продолжается. У любого доктора сегодня есть возможность:
Хотя, конечно, нет предела совершенству и нам пока далеко до развитых стран Европы. В основном это касается гистологических служб — патологической анатомии, патогистологии. Но все-таки ситуация у нас очень серьезно улучшилась за последние годы, это совершенно точно.
— Почему, если кто-то заболел, действует убеждение, что необходимо срочно собирать всем миром деньги, обращаться в благотворительные фонды и непременно ехать лечиться за границу?
— Я сам в свое время был руководителем благотворительного фонда и знаю эту проблему изнутри.
Безусловно, бывают случаи, когда действительно есть необходимость пройти лечение где-то за границей. Особенно когда дело касается применения каких-то уникальных методик. Но таких историй немного, они достаточно редки.
В большинстве случаев эффективно лечиться можно и в России. Но такую возможность многие родители даже не пытаются использовать.
Если говорить о детской онкологии, то мы имеем замечательные федеральные центры очень высокого уровня. К примеру, Федеральный научно-клинический центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, который находится в Москве, на Ленинском проспекте. Это абсолютно европейского уровня клиника. Я сам там неоднократно проходил обучение и знаю этих врачей.
Более того, профессора из Германии работают там на штатной основе, приезжая раз в две недели. И все протоколы лечения те же самые.
Ведь онкология очень стандартизированное направление медицины. Если поставлен точный диагноз, он подтвержден в так называемой реверсной лаборатории и не вызывает сомнений, то лечение будет совершенно одинаковым что в Москве, что в Нью-Йорке.
— То есть роли не играет, кто тобой будет заниматься: кандидат медицинских наук или именитый профессор?
— Абсолютно. Безусловно, некоторые нюансы есть.
Американский протокол несколько отличается от европейского, но эта разница не принципиальная, сама стратегия лечения абсолютно одинакова. Задача медицинского сообщества, министерства состоит в том, чтобы лечение в том же Берлине не отличалось от лечения в Москве, Орле или любом другом российском городе.
Конечно, в каждом случае необходимо учитывать историю болезни. Если это какой-то стандартный случай, 1-2 стадия, если заболевание протекает без:
это лечение должно проводиться в регионе. Этого больного нет необходимости посылать ни в:
Но бывают и случаи, когда мы направляем больных в федеральный центр. И таких ситуаций немало, поскольку возможности регионального центра могут быть ограничены.
Примеры же того, когда даже в Москве, на федеральном уровне не могут справиться с заболеванием, крайне редки. В конце концов, насколько я знаю, в министерстве здравоохранения есть механизм направления пациентов на лечение за границу за федеральные средства.
— Это делается по запросу лечащего врача или родители сами должны обратиться с такой просьбой?
— Скорее это должен быть запрос федерального центра.
— То есть вы рекомендуете всем, кому, не дай Бог, поставили такой диагноз, все-таки лечиться в России?
— Конечно, если это возможно. В России лечение ничем не хуже, чем за границей. К сожалению, многие люди не доверяют отечественной медицине. Особенно, когда речь идет о детской онкологии.
— А почему, как вы думаете?
— Это происходит, в том числе, из-за того негативного образа, который создается в средствах массовой информации.
Мы постоянно слышим, как все плохо в нашей стране. А ведь у нас очень большой человеческий потенциал. Я знаю людей, которые работают в том же центре Димы Рогачева или в НИИ Детской онкологии на Каширке. Это врачи, которые полностью отдают себя работе. В ущерб своим собственным семьям работают едва ли не круглыми сутками, при этом получая весьма скромную зарплату. И все для того, чтобы вылечить детей.
За границей такого отношения нет. Повторюсь, большинству пациентов можно помочь дома, в российских больницах. Уровень отечественной медицины действительно высок.
— Давайте поговорим о финансовой составляющей. Мы, дети Советского Союза, привыкли к тому, что у нас медицина всегда была бесплатной. Почему сейчас за лечение онкологии приходится платить?
— Когда собирают средства, часто непонятно на что они идут, особенно если ребенок лечится в федеральном центре.
Конечно, есть больницы, где родственникам приходится покупать очень многое. Я считаю, что это безобразие, и такого быть не должно. Я сейчас не говорю про частные клиники. В коммерческих больницах лечатся люди, у которых есть на это средства. Но таких немного.
У обычных граждан со средним доходом или даже ниже среднего такой возможности нет. Допустим, человек получает зарплату в регионе порядка 20 тысяч рублей в месяц, и вдруг в этой семье заболевает ребенок. Родители должны:
Хотя у врача практически всегда есть возможность организовать процесс так, чтобы обследование или лечение было бесплатным. Здесь многое зависит и от:
— То есть опять пресловутый человеческий фактор?
— Да, возможности такие есть.
Хочется, чтобы люди понимали: когда речь идет о сборе средств на лечение, зачастую эти деньги вовсе не для оплаты медицинских услуг, это помощь семье, которая, конечно, тоже очень необходима. Проживание даже одного из родителей при больнице или в гостинице влетает в копеечку. Период пребывания маленького пациента в клинике, как правило, довольно длительный.
Кроме того, маме надо самой питаться. Не говоря уже о том, что зарплату она в это время не получает. Для подобного сопровождения пациентов, наверное, и нужны какие-то благотворительные сборы. Но само лечение должно быть бесплатным.
Большинство семей в России, особенно в депрессивных регионах, каковой, к примеру, считается Орловская область, имеют невысокий доход. Для них жизненно важно, чтобы лечение осуществлялось за государственный счет.
Если чего-то нет, то это вопрос, конечно, и к:
Во-многом именно от них зависит будет ли лечение бесплатным для пациента. Каждый человек, по Конституции, имеет право на получение бесплатной медицинской помощи. Особенно это важно, если речь идет о лечении онкологии, которое является крайне затратным.
Для нашей страны это базовые вещи, которые не должны зависеть от кризиса.
Медицина — то, на чем нельзя экономить. Позиция государства на этот счет предельно жесткая. Недавно глава правительства Дмитрий Медведев подписал программу государственных гарантий на 2016 год, в которой появились серьезные новеллы, касающиеся предельных сроков ожидания медицинской помощи.
— Я поняла, что медицина у нас все-таки бесплатная. Но если кому-то из родственников или самому больному пришлось столкнуться с тем, что предлагают заплатить за медицинские услуги, жалобу куда писать?
— В Росздравнадзор и в страховую компанию.
По полису ОМС пациент имеет право на определенную программу госгарантий. Сейчас мы очень часто говорим на различных площадках, что страховые компании у нас недостаточно активны именно в части защиты прав пациента.
Президент в своем ежегодном послании особо подчеркнул, что страховой принцип медицины должен развиваться именно в таком направлении, чтобы страховые медицинские организации не просто накладывали штрафные санкции на больницы, а действовали, прежде всего, в интересах пациента.
Росздравнадзор — это орган, специально созданный для защиты прав пациента. У него действует горячая линия, на которую всегда можно позвонить. Электронные обращения с сайта рассматриваются точно так же, как на бумажных носителях.
Сейчас возможностей у пациента отстоять свои законные права очень много.
Читайте также: