Грозит ли православию дальнейший раскол? Что происходит с поместными православными Церквями? Кто мутит и смущает? Почему РПЦ резко выступает против тех, кто поддерживает ПЦУ?
Об этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал настоятель Богоявленского кафедрального собора, протоиерей отец Александр (Агейкин).
Читайте начало интервью:
Русский мир и русская религиозная традиция объединились в РПЦ
Война против РПЦ — часть войны против России
Почему РПЦ не зазывает в храмы, как секты
Иерархичность Церкви имеет небесное начало
— Отец Александр, патриарх Александрийский всей Африки Феодор II отказался отвечать на вопрос кипрского телевидения, запретили ли ему в богослужении на Кипре упоминать Епифания Думенко как главу новой Церкви. Похоже, что на Кипре его попросили этого не делать.
— Потому что он, как говорится, испортит обедню. Есть такое старое выражение. Вот своим поступком он, опять же, внес смущение и порождает раскол.
Многие иерархи, которые хотели съехаться и послужить вместе в Лимассоле, сказали: мы не поедем туда служить, мы не хотим быть соучастниками всего этого.
И то торжество, которое планировалось, которое должно было стать таким глобальным и ярким, стало рассыпаться только из-за одного поступка блаженнейшего папы Федора, который был вынужден, может быть.
Можно папу Федора в какой-то мере понять, но нельзя разделить и согласиться с тем, что он сделал, признав эту новую как бы Церковь.
И ему говорят: мы, конечно, не откажемся, что вы приедете, пожалуйста, не поминайте на этой службе Епифания Думенко. А он уже вроде как обязан помянуть по старшинству своему. Есть некий диптих, в который он вписал имя, а ему говорят: давайте, вы у себя в Африке будете поминать, а на Кипре не будете. То есть — его поступок вносит смятение, смущение и в Кипрскую церковь уже. Вот как все взаимосвязано.
— Да, на самом деле все взаимосвязано. И он поставил себя в такое положение, что и так, и так нельзя.
— Это, опять же, политическая конъюнктура. Есть страдающая украинская Церковь во главе с блаженнейшим митрополитом Онуфрием. И рядом с ним вот эта вот слепленная новая структура, от которой даже Филарет Денисенко отказался, ушел уже из нее. И помянуть Епифания означает тем самым ударить страдающего блаженнейшего Онуфрия.
Люди пытаются сделать выбор. Я уважаю, я люблю блаженнейшего Онуфрия — значит, я не могу помянуть Епифания, который является его как бы искусственной заменой, таким чучелом какой-то националистической борьбы.
Нас обвиняют в шовинизме, в русском национализме. Но мы думаем, что все-таки существует греческий национализм, потому что как раз греки себя ведут сейчас, именно проявляя некий шовинизм в отношении религиозных традиций.
— Они считают, что как бы от них все пошло, поэтому они могут и поменять?
— Возможно, что так. Только это от Христа все пошло, а не от греков.
— Но Федор уверен, что несмотря ни на что, наш Патриарх не прекратит его поминать.
— Но есть правила, есть каноны. Если мы будем поминать тех, кто вонзает нож в спину блаженнейшего Онуфрия, то значит, мы сами должны низложить Онуфрия и сказать: ваше блаженство, вы больше не нужны, мы будем нашего другого друга, блаженнейшего папу Федора поминать, потому что нам эта дружба дороже. Нет, нам истина дороже.
— Ситуация действительно очень сложная — и политически, и психологически, и нравственно, и исторически…
— Она трагична.
— Но все-таки очень хочется надеяться, что восторжествует здравый смысл. Ведь двухтысячелетняя история, были и более трагические ситуации.
— Да, сложно с этой ситуацией, еще и потому что раньше власть Александрийского патриарха простиралась только на Египет. Добавка "всея Африка" — вот эта глобальность африканская — в его титуле появилась совсем недавно, после войны. Это, опять же, как часть новой системы. И теперь, если мы будем осуществлять миссию в Анголе, в Конго, в Нигерии или в Южноафриканской Республике, то должны спрашивать разрешения у Александрийского патриарха.
— А кто его сделал всей Африки?
— А это было с подачи как раз, опять же, константинопольского патриарха, не буду называть его имя, потому что в истории поместных Церквей один патриарх, сыгравший очень плохую роль в истории сразу нескольких поместных Церквей. После войны был патриархом немножко элладским, и патриархом константинопольским, и патриархом александрийским. Везде, где он побывал, он пытался какую-то выгоду для себя стяжать.
Вот его наследником и является патриарх Варфоломей и продвигает все эти традиции.
Патриарх Варфоломей как раз и узурпировал права на всю Африку, каковая христианской и православной не являлась.
Понятно, что греческие иерархи несут миссионерское служение очень ревностно в этих африканских странах, но и русские миссионеры там тоже трудятся. А теперь у нас и на этой ниве происходит разделение.
— Афон — святое место для всех верующих россиян. Что там?
— Афон сейчас, конечно, в непростой ситуации по многим причинам.
Монастыри, можно сказать, узурпировали через этот греческий национализм, и греки считают все монастыри своими.
Хотя когда формировалась монашеская традиция Афона, они были вне политики. И монастыри были
- иберские,
- и грузинские,
- и румынские,
- и сербские,
- и русские.
Сейчас это осталось только историей. Их пытаются четко подчинить Константинополю. Может, иерархически это и правильно, но Афон стал заложником ситуации.
— Туда же приезжали и представители ПЦУ, пытались добиться поддержки…
— Они приезжают. Их где-то пускают, где-то не пускают, перед ними ворота закрывают.
Это проблема, которую породил Константинопольский патриарх. И он прекрасно понимал, что так и произойдет.
Константинопольский патриарх сделал заложниками этой ситуации тысячи священников, сотни иерархов, которые не понимают, как им дальше себя вести, как им дальше быть.
Эта смута вносится везде уже. В элладской Церкви кто-то из митрополитов согласен с решением элладского представителя, другие не согласны. Мы видим смуту на Кипре. Мы сейчас увидим смуту в Александрии, где тоже иерархи будут разные мнения высказывать. И это смущение внесено вот этим необдуманным решением.
Мы говорим: остановитесь, откатите ситуацию, давайте соберемся, поговорим, обсудим на Всеправославном соборе…
Почему Русская церковь не участвовала в якобы Всеправославном соборе? Потому что там пытались продавить и навязать первенство Константинопольского патриарха в решениях.
Он не хочет считаться ни с чьим мнением. Это новое папство. Раньше только Папа Римский считал себя бесспорным наместником Бога на земле, который управляет всеми областями мира в религиозном плане.
Христос себе даже такого не позволял, Сам Глава Церкви. И Дух Святой действует в поместных Церквях. Они все самостоятельны и свободны.
Первый патриарх — это только первый среди равных, а не тот, кто узурпировал власть и диктует только свои решения всем. Я всех призываю стоять в евангельской истине. И тогда не ошибетесь. Надо держаться Христа и быть вне политики.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев