Мы продолжаем рассказ о древних ересях, сотрясавших основы мировых религий. Сегодня речь пойдет о манихействе — ереси, которая сама сумела стать мировой религией. По крайней мере, так небезосновательно считают многие исследователи манихейства. Появившись в Вавилонии в III веке, это учение сумело стать государственной религии уйгуров, дойти до берегов Енисея, вызвать один из самых страшных крестовых походов в Европе, а в итоге сохранить лишь один-единственный храм на окраине Китая и заработать репутацию страшной ереси практически во всех мировых религиях… Согласитесь, такая судьба вызывает неподдельный интерес и заслуживает самого пристального внимания!
Основателем манихейства стал человек по имени Мани ("Мани Хей" — Живой Мани), родившийся в 216 году нашей эры на территории Персидского государства. Позже этот год — 216-й — станет первым годом новой эры по летосчислению последователей Мани. Считается, что будущий пророк имел княжеское происхождение. Его мать Мириам происходила из рода, прославившегося в истории Армении, а отец Патик — из парфян. Самого Мани в разных источниках называют евреем (вероятно, по матери), вавилонянином или персом.
Родители принадлежали к гностической секте (возможно, мандеев, о которых мы писали ранее), но уже в возрасте 12 лет юный Мани получил откровение от "Царя светлого рая": "Оставь ту общину! Ты не принадлежишь к ее приверженцам. Твое дело — выправить обычаи и обуздать наслаждения. Однако из-за твоих малых лет для тебя еще не пришло время выступать открыто". К открытой проповеди Мани был призван около 240 года. Сначала он обратил свою семью, затем предпринял ряд путешествий по Персидскому государству вплоть до Индии.
Первоначально начинающему пророку улыбалась удача. Приверженцами его учения стали два брата персидского царя Шапура из династии Сасанидов. Мани добился нескольких аудиенций с владыкой, во время которых изложил Шапуру свое учение. Очевидно, встречи с Мани произвели на царя благоприятное впечатление, так как манихейской проповеди был дан "зеленый свет". На тот момент правитель Персии определялся с государственной религией, и новое учение имело неплохие шансы.
Но все же официальным культом Персии оставался древний зороастризм, служители которого, маги, без восторга отнеслись к удачливому выскочке. При Шапуре и его преемнике Ормизде сохранялся определенный паритет между старой и новой верой. Но наследовавший Ормизду Бахрам явно был расположен к зороастризму. Мани было запрещено проповедовать, а затем государь вызвал пророка на допрос. Шестидесятилетнему проповеднику было заявлено, что он никчемный человек, который "не ведет на войну и не занимается охотой", а кроме того, не может врачевать и не сведущ в лекарствах. Вот такой практичный подход к вере. Не удивительно, что царь предпочел магов-зороастрийцев, накопивших за века большой опыт в "прикладной" части религии.
Дальнейшие сведения о судьбе Мани сходятся только в одном: вскоре после этих событий он умер. По одной версии, он скончался от истощения в кандалах, по другой — погиб от удара камня по приказу зороастрийского жреца.
Читайте также: Зороастризм как он есть: добро vs зло
Что же проповедовал этот человек, что привлекало к его учению одних и вызывало неприятие у других? На первый взгляд, учение Мани имело очень много общего с зороастризмом, древней религией Персии. Та же идея о двух вечных самобытных противоборствующих началах — добре и зле, свете и тьме. В отличие от христианства и иудаизма, где Единый Бог понимался как Создатель всего мироздания, в зороастризме и манихействе благой Бог виделся создателем всего доброго и полезного (критерий полезности, конечно, сам человек), а злой Бог — всего губительного и тлетворного.
Но огромным и принципиальным различием с древним зороастризмом была гностическая идея, активно проповедуемая Мани, что благой Бог (Отец Света, Отец Величия, Великий Отец Светов) — создатель исключительно духовного мира. Все материальное объявлялось безусловным злом и порождением Царя Тьмы.
Конечно, Мани в этом далеко не был новатором. Но на христианской почве радикальное противопоставление материального и духовного, проповедуемое некоторыми гностиками за полтора века до Мани, приживалось плохо. В раннем христианстве слишком явно и четко звучала библейской истина о Боге как Творце всего сущего в мире. Зло же воспринималось не как самостоятельное бытие, а лишь как искажение, порожденное свободными существами, способными делать собственный выбор. Даже сам сатана — всего лишь восставший ангел, в христианских священных текстах он испрашивает разрешение у Бога на вмешательство в жизнь людей и сражается не с самим Создателем, а с архангелом Михаилом.
Читайте также: Ересь Монтана — бунт "старших братьев"
Успех учения Мани во многом был обусловлен именно зороастрийской средой, в которой прозвучала его проповедь. Соединив зороастрийскую идею о вечном противоборстве доброго и злого божеств с гностической идей противостояния материи и духа, Мани получил поистине взрывной коктейль.
Персидский пророк стал первым в истории создателем синтетической религии. До него все крупные мировые религии — иудаизм, зороастризм, буддизм, христианство, развитые языческие системы Индии и Египта — были достаточно самобытны. В их основе, несмотря на некоторые заимствования, всегда лежала основная Весть, не имеющая аналогов в других системах и делающая их уникальными. В буддизме это была идея нирваны, прорыва из вечного круга перерождений за грань бытия. В зороастризме — дуализм, вечное противоборство двух начал, персонифицированных в двух божествах. В иудаизме — радикальный монотеизм, идея единого Создателя всего сущего, которому все подчинено. В христианстве — идея жертвы Творца за свое творение, любовь, доходящая до предела.
Сравнительно с этими религиями Мани не нес ничего принципиально нового. Новизна заключалась в попытке суммировать, объединить все религиозные традиции в рамках своего учения. Даже Будду, вовсе не учившего о Высшем Существе, Мани записал в свои предшественники и посланники Отца Света. В Китае манихеи в этом же духе активно эксплуатировали образ великого философа Лао-Цзы. Манихеи пользовались не только языком и письменностью того народа, где начинали проповедь, но и его религией как средством подачи своего учения. Европейские путешественники и китайские императоры путали манихеев с христианами, а буддисты даже приняли последний сохранившийся храм манихеев за свой собственный.
Никакая религия или мировоззренческая система манихейством не отвергалась, но и полностью истинной ни одна из них не считалась. Можно сказать, что Мани покровительственно похлопал по плечу все религиозные традиции человечества. Традициям и особенно их представителям это не очень понравилось, о чем свидетельствует и печальный конец отца манихейства.
Читайте также: Ересь Симона Мага: благодать по сходной цене
Несмотря на впечатляющие успехи манихейства в 1 тысячелетии нашей эры, задача Мани — свести все мировые религии в своем учении — потерпела полный крах. Вместо синтеза основных учений, известных человечеству на тот момент, манихейство стало пересказом гностических представлений в терминах зороастризма.
В следующих статьях мы расскажем, как было воспринято манихейство на христианской почве, что вызвало особенное неприятие учения Мани у христиан и как последователи персидского пророка закрепились на территории современной России.