В гостях у главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой — Николай Бурляев, народный артист СССР и РФ, председатель объединения кинематографистов славянских и православных народов, президент кинофорума "Золотой витязь", исполнитель роли Иешуа в фильме "Мастер и Маргарита" Юрия Кары. Творческий и духовный пути этого человека неизменно переплетены…
— Николай Петрович, у вас огромная фильмография. Фильмы с вашим участием известны и любимы. Тем не менее вы как-то в одном из интервью сказали такую фразу: "В сорок лет я понял, что больше не хочу играть".
— Да, это правда. Когда я закончил работу над моим авторским фильмом "Лермонтов", — это был 1986 год, — я иначе стал относиться к актерской профессии. И если по молодости лет я хотел помелькать, поиграть, делать в год по пять-шесть фильмов, то после "Лермонтова", где я выразился полностью, решил уйти, перейти в другое качество. Этот фильм — моя исповедь. Я пропел песню души, а у каждого человека одна песня души, и мы ее всю жизнь поем — в фильме, в жизни. У народа, кстати, тоже есть песня его души. Когда мы исчерпываем нашу песню, мы уходим с арены.
У меня как-то пропало желание играть, правда, потом появлялись еще какие-то фильмы, но не так много. А вот последний фильм для меня, после которого я стал отказываться почти ото всего, — это "Мастер и Маргарита", роль Иешуа Га-Ноцри. После этого браться за роли убийц просто аморально.
— Почему за роли убийц?
— А потому что предлагают сейчас только это! Убийц я вообще не играл никогда, но и мне предлагают. Меня как-то спросил генпродюсер Первого канала Максимов: "А почему вы так мало играете? Вы такой артист, вам нужно…". Я говорю: "А что вы предлагаете?" — "Роль предателя, генерала КГБ, который продает информацию олигарху западному, живущему в России, и хочет устроить переворот". Я сказал: "Не буду это играть. Или перепишите эту роль, чтобы он стал героем, чтобы он жертвовал жизнью за Россию, тогда буду". Не переписали. Я отказался, взялся другой актер — хороший, зрелый.
Читайте также: Отец Алексий Вавилкин: "Нам не хватает дураков"
— Вы сказали, что Иешуа — это ваша лучшая роль.
— Ничего более тонкого, глубокого, высокого я никогда в жизни не делал и не сделаю больше, потому что больше не предложат.
— Вы сами попросили эту роль, вам ведь предлагали другую?
— Все иначе было. Мне тогда предлагали сыграть Ивана Бездомного — я отказался, но сказал режиссеру: "Есть лишь одна роль, которую я бы сделал, и, по-моему, только один я в нашем совете кинематографа к этому готов…"
— Вы не побоялись сказать, что готовы играть?
— Боялся. Но чувствовал, что я это должен сделать. Он говорит: "Какая роль?" Я отвечаю: "Иешуа Га-Ноцри". Он попробовал и утвердил. И когда мне объявили по телефону: "Вы утверждены, надо подписать контракт", я дал отказ. Вроде сам предложил… Потому что все время во мне, так сказать, боролись два чувства: одно — желание сыграть, потому что я шел к этому всю жизнь… Я сам хотел делать фильм по Евангелию — не решился. И я понимал, что не все может делать артист. Мы все — грешные люди. А как играть чистоту, истину?
Мой племянник учился в академии духовной и приносил разные книги профессора Дунаева, где тот анализировал роман "Мастер и Маргарита". И я прочел. Роман-то — это мрак, это все представлено с позиции Воланда. А я, как и все интеллигенты, был под обаянием этой книги, я ее тоже проглотил, эту наживку. Воланд там царствует, он там правит. Он — обаятельный сатана. Но сатана! И вся эта нечисть, все эти коты Бегемоты — это все нечисть…
Обаятельный сатана — вот что нам предложил Булгаков, и у него очень много антиевангелиевских моментов, а мы все проглотили. И вот поэтому я и отказался, потому что понимал, что вступаю на территорию Воланда. И у меня было дерзкое желание, потому что я, так сказать, был полон уверенности в себе, в своих силах и исполнен актерскойгордыни. Желание было такое: дать бой Воланду на его территории и попробовать одержать победу. Но …
— Как вы могли дать бой на его территории?
— Духовно: присутствием, глазами, любовью, очистив эту роль от антиевангелиевских моментов. Поэтому я все-таки дал согласие, год мучился, но потом дал.
Читайте также: Отец Григорий: путь "успешного сироты"
— Николай Петрович, но вы ведь спрашивали священников. Все священники говорили "нет", и когда один сказал "да", вы тут же дали согласие. Вы нашли того, кто подтвердил ваше желание…
— Да, было такое.
— Вы ведь снимали это в Израиле? И вы были три раза у Гроба Господня, молились, постились в это время. Что вы там поняли, увидели, услышали? Мне рассказывали разные истории, происходившие с людьми, которые там были и имели возможность чуть дольше находиться, чем остальные паломники. Говорят, что на многих людей снисходит озарение.
— Я был в ту ночь у Гроба Господня практически один над гробом, чего вообще не бывает в жизни — там идет поток людей, и только-только прикоснешься — уходи, даже не соберешься толком, не помолишься. А тут я ночью пришел на литургию, и мне дали право где-то полчаса побыть одному. И надо мной монахи проносили чашу для причастия, хлеб, крест. И не тревожили. Я был один. Из Москвы же я уехал без благословения, а перед тем, как уезжать подошел к митрополиту Питириму. Так и так, говорю, я еду в Израиль, чтобы исполнить это дело, благословите. Он так поглядел. "О, Господи", — сказал и не благословил, не перекрестил: "В Иерусалиме получите". Я ушел очень расстроенный, потому что нету благословения, нет! Но через семь дней у Гроба Господня я был причащен, исповедан и благословлен на эту работу.
— Вы разговаривали со священниками там?
— Да, естественно. Все объяснил — с чем я сюда приехал, что я должен делать, и меня благословили.
— И получилось у вас что-то в борьбе с Воландом?
— Фильм готов был в 1994 году. Он мне не понравился. Но я пришел в зал с тем, чтобы критиковать собственное участие в нем, чтобы придраться к чему-то. Сел, чтобы просто подтвердить, что я не должен был это делать. Глядел и просто не узнавал себя. Первый раз в жизни не узнавал. В каждой роли, где я плохо играю, я это вижу. Я недоволен, как правило. А тут хочу придраться и не могу. Это не я! Я был просто антенной, принимающей эту энергию. Пластика другая, речь, интонации — все другое. Не могу придраться.
Прошло лет 10, и фильм еще раз показывали. Я опять с этим же чувством сел в зале, обхохотался над Гармашом — Иваном Бездомным. Замечательно играет. Я бы так и не смог. Правильно, что отказался. Но опять я не нашел, к чему придраться в своем исполнении. Третий раз я взял с собой на показ жену. Когда уже пошли после окончания титры, я ей говорю: "Идем отсюда". Мне было не по себе. Все это кино осталось мраком.
Читайте также: "Не отдавайте себя на съедение быту"
— Но, может быть, в этом есть некий смысл. Говорят, что добра больше, а непонятно, чего больше. Но тем не менее, несмотря на наличие зла, добро есть. Оно менее заметно, менее слышно. Вы сделали то, что должны были сделать, а общий результат зависел не только от вас.
— Если быть откровенным перед собою, то я так бы выразился. Сейчас бы я не взялся за этот проект, но я доволен тем, что я сделал.
— Раньше для вас было важным кино, съемки, а после 40? Что вы сейчас считаете для себя важным в жизни?
— Самое важное — это то, чем я занимаюсь последние 20 лет. Это форум "Золотой витязь", который поначалу был кинофорумом славянских православных народов. Теперь он принимает гостей из 60 стран мира, очень далеких от нас по менталитету — Китай, Япония, Израиль, Иран, Турция, Австралия, Голландия, Перу. На 11-м году жизни "Золотого витязя" появился театральный форум, потому что я —человектеатра,яужев14-15летбыл артистом академического театра имени Моссовета, и партнерами моими выступали Мордвинов, Орлова, Марецкая, Раевская, Бирман, Плятт. На 13-ом году жизни появился международный форум русского боевого искусства "Золотой витязь".
Два года назад по благословению нашего почетного попечителя Патриарха Всея Руси Кирилла появился славянский форум искусств "Золотой витязь". А кроме этих форумов, еще и литературный под почетным председательством писателя Валентина Григорьевича Распутина, музыкальный под руководством дирижера Владимира Ивановича Федосеева, форум изобразительных искусств под руководством живописца Александра Марксовича Шилова. Мы охватили почти все виды искусств и за прошедший 2011 год провели девять полномасштабных форумов.
— Они проходят в Москве или в разных городах?
— В самых разных городах. Это и Москва, и Курск, и Тамбов, и Тула, и Иркутск, и так далее.
— А кто их финансирует?
— Это самый трудный вопрос, самый тяжелый. Наш министр культуры Александр Алексеевич Авдеев помогает — частично финансирует треть из всех проводимых форумов. В 1998 году была для нас даже строка в госбюджете. Я тогда вздохнул свободней — купил микроавтобус, компьютеры. Потом мне все это поставили в вину: "Ах, вы на эти деньги купили еще компьютеры!". Я говорю: "А как же нам работать-то? Пальцем что ли?" Но отняли это, тоже отдельная история — кто отнял, почему отнял.
Но нам помогает Господь, причем все время. Чудеса. Три чуда я вам приведу, хотя их там десяток. Первое чудо — я должен был принять здесь в Москве 180 участников из 20 стран мира. Все подтвердили, что едут, взяли билеты. А у меня за семь дней до открытия форума ни копейки. А семь дней — это последний банковский день предоплаты за гостиницу "Россия", за питание, за транспорт, за зал — за все. То есть, если я не плачу, то у меня все пропадает.
Читайте также: Игумен Петр (Мещеринов): "Запреты в Церкви носят педагогический характер"
И вот я утром еду в офис в унынии, что плохо для православного, и мне главный бухгалтер говорит: "Пришли деньги из Белоруссии". Александр Григорьевич Лукашенко отправил нам деньги. Я тут же все проплачиваю. Все — мы спасены. И вдруг мне звонок из Минска: "Вы знаете, наши помощники ошиблись, вы уж их извините, они вам отправили эту сумму не в зайчиках, а в рублях", то есть во много раз больше, чем предполагалось. Не можете ли вы отдать эту разницу?" "Не могу, — отвечаю. — Я уже все в дело пустил". Тогда Александр Григорьевич говорит: "Ладно, пусть будет так". А на будущий год он нас к себе пригласил и все организовал по высшей категории. Это первое чудо.
Ситуация безденежья повторилась как-то за день до открытия форума Русского боевого искусства. Завтра приедет 250 витязей со всей России, Украины, Белоруссии, Сербии, Болгарии, Польши и Германии. Я их должен принять в Сергиевом Посаде, поселить, кормить, зал арендовать, а у меня — ни копейки. 9 марта я прихожу в Храм Христа Спасителя на Русский Собор, всемирным членом Президиума которого я являюсь.
Приехал я рано, неприкаянный, в унынии, взял чашечку кофе. Вижу, что в зале уже человек пять сидят и среди них — Заместитель Председателя Госдумы Любовь Слиска. Мы с ней не представлены до того были. И я к ней с чашечкой прямо подхожу и говорю: "Так и так, завтра открывается такой-то форум, и денег нет, помогите". Она: "Ох, как поздно, что же вы за день-то до начала? Но я попробую поговорить с таким-то депутатом". В 11 утра на следующий день она мне звонит лично и сообщает: "Вам помогут". Приходят через час люди, приносят деньги — и форум состоялся. И таких случаев десятки. Сейчас я уже понимаю, что нужно только работать — Господь пошлет поддержку.
— Николай Петрович, вы рассказываете какие-то просто экстремальные случаи.
— А у нас все время только такие, так мы живем уже 20 лет и провели 40 форумов за это время, из них девять только в этом году. Я не представляю как, но все получается.
— И что все точно так же, только чудом?
— Нет,частонам помогают губернаторы областей. Например, я должен был провести форум экологических фильмов, где я собираю ученых-экологов, кинематографистов, и мы говорим о проблемах экологии выживания. И я просто задал вопрос тамбовскому губернатору Олегу Ивановичу Бетину: "Примите?". Он дал согласие, и мы у него провели.
Потом состоялся Литературный форум в Туле. Так как я с губернатором, бывшим уже, ездил за благодатным огнем вместе, хотя даже и не знал, что рядом губернатор области. Он сам подошел, говорит: "Я — губернатор, и, если что, обращайтесь". И я к нему обратился.
— То есть для вас самое главное при организации форума — это обеспечить участникам форума проживание, гостиницу, питание, переезд. Но они же должны приехать, нужно оплатить билет им, или они сами все оплачивают?
— Нет. Как правило, мы оплачиваем.
— А вы не обращались в Министерство культуры, в Минспорттуризм?
— Ну, как нет? Они поддерживают, но на одну пятую — одну десятую часть бюджета.
— Получается, что это личный ваш гражданский долг, ваше служение своей стране?
— Получается, что так, но, тем не менее, я выполняю государственную работу по развитию культуры.
— Еще и программу патриотического воспитания молодежи, я так понимаю.
— И это, конечно. Скажу более того, после прихода "Золотого витязя" в любой регион я получаю из их местного УВД справки, где отмечается резкое — на 30 процентов — понижение уровня преступности, наркомании, самоубийств и всех социальных пороков.
— Вот упал он на 30 процентов в течение 10 дней, пока идет форум, а что потом?
— А дальше уже надо поддерживать и продолжать эти программы, нужно менять государственную политику, об этом я говорю всем — и министрам, и президенту, и премьеру. Мы делаем обращение не с просьбой, а с требованием изменить государственную культурную политику. Сейчас ее просто нет.
— А у вас есть какие-то конкретно предложения?
— Есть предложения. Надо всегда предлагать. 24 мая я собрал на Красной площади в шатре-кинозале нашу творческую интеллигенцию, и провели мы конференцию на тему "Государственная культурная политика — будущее России", и приняли обращение — оно было отправлено президенту.
Осенью я получил ответ из Администрации: то, что мы просим, требует комплексной проработки, письмо это отправлено министру культуры Авдееву, и в Минпечати, и некоему господину, ведающему правами человека, по фамилии Федотов, и теперь от них ждут решения. Все опять пущено по кругу.
Это обращение подписано крупнейшими деятелями нашей культуры. Если это театр, то это Соломин Юрий, Татьяна Доронина. Если это кино, то это Никита Михалков и около пятидесяти самых известных народных артистов СССР и России. Живопись — это Шилов, Андрияка. Все это первые люди культуры России. И мы просим, нет, мы требуем, во-первых, изменения государственной политики в области культуры, изменения со знака "-" на "+", борьбы с анархией и вседозволенностью. Во-вторых, мы требуем, чтобы наши дети воспитывались на том, что будет давать им опору, идею — ради чего жить и жертвовать жизнью.
И, в-третьих, мы предлагаем подумать о введении Этического кодекса работников СМИ. Почему медики, оканчивая вузы, дают клятву Гиппократа "NON NOCERE (с лат. — не навреди)", а журналисты не дают подобных клятв перед обществом? Почему они врут, выдают черное за белое, убивают пророков отечества? Почему? Надо ввести это.
Причем ничего нового мы не предложили — 11 лет тому назад Путиным, президентом тогда, был подписан указ о Национальной информационной безопасности, где все это уже прописано. Это принято, но кто это выполняет?
Далее, шесть лет тому назад гендиректоры шести крупнейших телерадиовещательных каналов подписали хартию, где тоже все это указано, что они против крови и насилия на экране, что надо оградить психику детей от этого. Все прописали, кроме механизма, как они это будут делать, и какие санкции применятьза нарушениеэтойхартии…И продолжается растление народа.
В нашем обращении мы приводим разговор режиссера Говорухина с гендиректором одного из главных телеканалов. Говорухин предложил ему показать на канале его собственный фильм — а он делает только позитивное кино. Ответ был такой: "Это не формат для нас". Когда он задал вопрос, что такое для них формат, ему сказали, я цитирую ответ: "Кровь и насилие. Мои акционеры и слышать ничего не желают о духовности, о нравственности, о детях, только деньги, деньги, деньги". Цитата окончена.
— Телеканалы действительно идут на поводу у зрителя… А народ требует хлеба и зрелищ.
— Не у зрителя, не надо. Не надо. У себя, у тех, кто им деньги платит, они идут на поводу. Они делают деньги на понижении духовного уровня народа, мутируют сознание за деньги, понимаете? Это преступление. И в этой атмосфере подрастают дети наши. Им прежде всего нужно дать опору, чтобы они не потонули в этой мерзости, дать духовную платформу, чтобы дети не захотели грешить. Потом будет трудно им спасаться, когда мы их вот так загрязним.
— Вы говорите "Дайте духовную платформу". Мы как потеряли идею коммунизма, никаких идей больше не нашли.
— Значит, нужно вводить идеологию государства. Сейчас она тоже есть, но это идеология распада, растления, уничтожения. Поэтому мы и просим поменять государственную культурную политику с негатива на позитив.
— А вы молодежь к участию в форумах привлекаете?
— Мы проводим в рамках всех форумов "Золотой витязь" отдельно конкурсы для молодежи: и по кино, и по театру, и по литературе, премии учреждаем. И поднимается поколение, вопреки тому, что им предлагается, вопреки этой рыночной политике. Я против рынка в культуре. Несовместимые понятия — культура и рынок. У нас иные задачи. А они сейчас все меряют успехом в первый уикенд. Это все поддерживает и реклама: идите, глядите. Фильм "Андрей Рублев" не собрал в первый уикенд ничего. Он был положен просто под спуд на семь лет, а потом пошел по миру. И вот сейчас за 45 лет, что он живет, он побил все рекорды кассовых сборов.
Я сам видел очереди в Лос-Анджелесе, Париже и Венесуэле. На этом фильме, без похоти и похабщины, который рассчитан не на первый уикенд, а на вечность, воспитывались поколения людей. Люди познавали историю Россию, открывали, кто такой Андрей Рублев, что такое древнерусская живопись. Многие воцерковлялись. Вот как должно работать искусство! Не первый уикенд, а вечность! Оно должно готовить поколения к тому, чтобы они праведно жили. За что сейчас будут жертвовать жизнью наши дети? За что? Им нужна идея!
Такие мальчики еще есть — Женя Родионов, который предпочел гибель, но не отдал креста православного бандитам. Есть такие, потому что генетика еще работает. Сейчас идет очень трудный процесс борьбы за душу человека, как говорил еще Гоголь: "Сейчас идет бой, самый главный бой — бой за душу человека". И сейчас он идет, но только почему-то государственная власть не помогает бороться в правильном русле, не культурную элиту принимает, а "Камеди Клаб".
Конечно, попадаются на современном телевидении и хорошие фильмы: "Достоевский" Владимира Хотиненко, "Глобальная эпопея" Никиты Михалкова. Есть, есть, но этого мало, 10 процентов, я так думаю. Все прочее — духовная мутация сознания поколения.
— В этой ситуации отрадно то, что есть люди, которые, как вы, говорят и действуют.
— Пока есть, пока еще есть. Людей очень много хороших, только, как говорил Лермонтов: "Есть чувство правды в сердце человека. Дайте людям это чувство правды, и сердце их откликнется". Но дайте им это, дайте идею, ради чего им жить.
Читайте самое интересное в рубрике "Религия"
Интервью к публикации подготовила