Судя по всему, затянувшаяся пауза в отношениях Москвы и Минска почти завершилась. В начале апреля в ходе встречи Владимир Путин и Александр Лукашенко достигли компромисса по ключевым вопросам, в том числе и по финансированию долгов. И сам по себе факт кредита в размере одного миллиарда долларов говорит о стремлении Кремля восстановить доверие в двусторонних отношениях.
Однако спасет ли этот кредит Белоруссию от экономического коллапса? Смогут ли стороны забыть прежние обиды? Прекратит ли Минск играть на два фронта, продолжая дружить с Москвой, но все чаще поглядывая на Запад в ожидании нужных сигналов? Обо всем этом в программе "Диалоги" поговорили обозреватели "Правды.Ру" Айдын Мехтиев и Саид Гафуров.
— Белоруссия получит от России кредит в размере одного миллиарда долларов. Как мы знаем, отношения двух стран в последнее время претерпели некоторые сложности, было похолодание. Саид, как вы думаете, этот кредит позволит восстановить доверие и открыть новую страницу двусторонних отношений?
— Совершенно нет необходимости открывать новую страницу. История с несколько нервным зимним выступлением президента Лукашенко была из серии "милые бранятся — только тешатся". Средство оказать давление в очень тяжелой экономической ситуации, в которой оказались белорусы. Сейчас немного рано говорить непосредственно про этот миллиард, потому что мы не знаем, что это за деньги.
Сумма большая, но пока непонятно даже, кто будет кредитовать. Есть несколько вариантов: Евразийский фонд стабилизации, который принадлежит ЕврАзЭС, или правительство России через Центробанк РФ. Возможен и третий вариант, что деньги будут исходить из президентского фонда, хотя он у нас не такой большой. Кроме того нельзя исключать, что в эту сумму входит реструктуризация долга Белоруссии перед Россией: порядка восьмисот миллионов.
Белорусы просто оказались в очень тяжелой кризисной ситуации. И мы, и они стали нарушать существовавшие договоренности по линии ЕврАзЭС. Это нормально, в кризис всем нужно затягивать пояса. Конечно, напрасно президент Лукашенко выплеснул свои эмоции на публику. Но, с другой стороны, может, это и подействовало: после удалось урегулировать целый ряд вопросов.
Очевидно, удалось договориться по газовой теме. В прошлом году году Беларусь покупала газ по 107 долларов за тысячу кубометров, сегодня "Газпром" уже хотел 140 долларов, но остановились на 130. Вполне нормальная цена для долгосрочного газа — в нынешних турбулентных условиях. Для России это выгодно.
Еще не решена проблема с нефтью, которая для Белоруссии очень актуальна: у них сохранились избыточные нефтеперерабатывающие мощности со времен Советского Союза. И хотя существует целый ряд договоренностей, для белорусов нефть всегда была одним из самых важных источников валюты. Они перерабатывали нашу нефть, продавали продукты за границу, получали за счет этого валюту.
Сейчас создается впечатление, что этот миллиард — просто механизм кредитования, способ урегулирования финансов. То есть гораздо важнее договоренностей.
— Договоренность о кредите была достигнута на высшем уровне в Санкт-Петербурге 3 апреля. Но спустя четыре дня лидер Белоруссии вдруг заявил, что Российская Федерация не готова к формированию полноценного союзного государства, и упрекнул Россию в невыполнении взятых обязательств. У Москвы свой набор обвинений.
Все-таки разногласия довольно велики. Президент Лукашенко также выдвинул требование, что мы должны покупать их молоко и отменить все запреты на поставку сельхозпродукции, хотя Россия и так финансирует экономику Белоруссии. Лукашенко пригрозил отвернуться от РФ, параллельно сделав попытку повернуться к Европе. Но опять не получилось.
— Я в этом не вижу большой проблемы. Конечно, существует разница подходов к Союзному государству в Минске и в Москве. В Москве понимают, что Союз не может быть полностью равным. Россия во много раз больше, как и ее экономика, население и все остальное. А в Белоруссии говорят, что мы полностью равноправны.
У нас есть свои очень серьезные проблемы, губернаторы гораздо яростнее обвиняют Москву, чем Лукашенко. То есть в Москве совершенно так же относятся к Минску, как относятся к проблемам с Казанью, с Владивостоком, с Грозным, с Нальчиком. Такой наш подход, конечно, не очень справедливый, потому что у нас Союз государств.
Союз — это единые границы. И те требования, в которых говорится о том, что у Белоруссии и России не должно быть таможенных границ, весьма справедливы. У нас единое экономическое пространство. Но ситуация, напомню, была кризисная, поэтому никто из не смог соблюсти необходимые условия.
Плюс есть некоторая недобросовестность в белорусском бизнесе. Когда на Украине произошел путч, Лукашенко на заседании правительства спросил у министра сельского хозяйства, на какую сумму Украина поставляла сельскохозяйственную продукцию в Россию. И дал указание: готовьтесь закрыть эти объемы. Из Белоруссии идет много продукции, которая там явно не производится, они не очень честно ведут свой бизнес.
А Лукашенко говорит, что это неважно. Мол, таковы правила игры. Страна происхождения товара — та, где прошла окончательная упаковка. Такие правила вправду есть, они часто применяются, и это всегда очень сложная проблема определить страну-производителя.
В общем и целом — это спор хозяйствующих субъектов. Плохо, что Лукашенко вмешивается на политическом уровне. Да, мы поняли, у них тяжелая ситуация, поэтому президент решил избрать такую тактику. Но в Москве вполне нормально относятся к тому, что она должна субсидировать Минск.
Все же есть некоторая разница в отношениях между Москвой и регионами, между Москвой и Минском. Лукашенко хочет получать примерно то же, что получают наши регионы. На самом деле, даже чуть больше хочет. Ситуация нормальная. Я думаю, все утрясется, а кризис скоро должен закончиться и у нас, и у них. Российский рынок будет востребован.