Человек, придумавший термин "биология", Жан Батист Ламарк, выдвинул предположение, что стремление живого существа к самосовершенствованию отражается на его потомках. Однако эта теория была отвергнута научным сообществом. И вот, спустя 200 лет, американские ученые получили экспериментальные подтверждения того, что Ламарк был прав.
Жан Батист Ламарк создал свою теорию на 50 лет раньше, чем увидела свет работа Чарльза Дарвина "Происхождение видов" и, не исключено, что именно труды французского естествоиспытателя оказали влияние на основоположника теории эволюции. Тем не менее, между "теорией Ламарка" и "теорией Дарвина" существует значительное различие, которое заключается в определении движущей силы эволюционного процесса.
Дарвин утверждал, что за всеми эволюционными изменениями живых существ стоят случайные факторы и естественный отбор. Ламарк же допускал, что любой организм, обладающий сознанием, может преднамеренно совершенствовать себя, передавая полученные свойства по наследству.
На примере это выглядит так. Согласно "эволюции по Дарвину" длинная шея жирафов возникла в ходе случайных мутаций, после которых выжили наиболее приспособленные особи. "Эволюция по Ламарку" гласит, что жирафы направленно развивали из поколения в поколение шею, вытягивая ее понемногу, после чего достигнутый результат передавался потомству.
Современная наука отринула учение Ламарка и полностью сосредоточилась на дарвинской эволюции. Каково же было удивление американских биологов, когда в ходе эксперимента они установили: при определенном состоянии окружающей среды особь в подростковом возрасте может изменяться, передавая в дальнейшем эти изменения по наследству.
Ларри Фейг и его коллеги вывели популяцию мышей с генетически заданным нарушением работы памяти. Чтобы искусственно компенсировать дефект, ученые помещали лабораторных мышей в сильную развивающую среду — обилие игрушек, активное социальное общение, физические нагрузки.
Для биологов не стал неожиданностью тот факт, что мыши начали терять признаки унаследованного дефекта — предположение о существовании в организме компенсаторных аппаратов, нивелирующих проблемы головного мозга, выдвинуто и частично доказано уже давно. Но когда у мышей родилось потомство с тем же генетическим дефектом, но без каких-либо внешних его проявлений, — это заставило ученых удивиться.
Повторные эксперименты показали, что именно те мыши, чей недостаток был скорректирован в подростковом возрасте, дают практически здоровое потомство. Получается, что приобретенная информация о способе компенсировать болезнь передалась малышам по наследству.
Аналогичные эксперименты в университете Алабамы показали, что изменения наследуются и в последующих поколениях лабораторных животных. А это заставляет научное сообщество нехотя признать: в учении Жана Батиста Ламарка крылось зерно здравого смысла.