Какие выводы можно сделать по итогам недавнего Петербургского международного экономического форума? — Экономика России неплохо пережила коронакризис, хотя стала менее интенсивной. Плохо, что она долгие годы была практически заморожена — всё вкладывалось в доллары, что способствовало американской экономике, а не нашей.
Теперь Россия официально отказалась от доллара, хотя пока не сильно в этом преуспела. Обо всем этом и многом другом Инне Новиковой рассказал научный руководитель Института региональных проблем, доцент Финансового университета при Правительстве РФ Дмитрий Журавлев.
Читайте начало интервью: XXIV ПМЭФ стал Олимпом, недоступным для простых смертных
— Дмитрий Анатольевич, на форумах традиционно заключают серьезные соглашения. Понятно, что все это готовится заранее, а само подписание — уже просто финальный политический имиджевый момент.
В этом году тоже подписан ряд крупных соглашений, но существенно меньше, нежели в прошлые годы. Видимо, потому что сейчас — ситуация такая: коронавирусные ограничения и международная обстановка накалилась.
— Да. Поэтому времени на подготовку было меньше. И сама экономика стала менее интенсивной. Если половина населения страны сидит на карантине, то понятно, что производство уменьшается, реальная экономика сокращается. Деньги не всегда можно делать из дома.
Сталь варить можно только лично, как Жванецкий говорил. Что-то все равно надо делать лично. Поэтому мировые экономики сокращаются. А мы же — часть всеобщей мировой экономики. Раз сокращаются другие ее части, то спрос и цены на наши товары, в первую очередь на углеводороды, естественно, падают.
И в этом смысле, кстати, мы еще очень прилично вылезли. Сделки ОПЕК+ получались вполне приличные. Я, честно говоря, ждал гораздо больших пертурбаций и проблем. Мы прошли этот период довольно нормально. Все-таки резких колебаний цены на нефть и курса рубля не было.
Другой вопрос — выяснилось, что курс рубля и цены в магазинах не всегда встречаются друг с другом, живут в параллельных мирах. Но это — уже другая история. Погромов экономических, которых с нашим сырьевым статусом вполне можно было ожидать, не случилось.
— У нас давно говорят, что у американцев — все с экономикой хорошо, потому что они печатают доллары — мировую валюту, а в России — все сложно, потому что мы их американские доллары не печатаем.
Многие страны в последнее время все-таки постепенно замещают доллар. Недавно совершенно изменилась структура нашего Фонда национального благосостояния. Теперь в нем почти или совсем не осталось долларов. Мы реально начинаем уходить от доллара.
— Да. Там резко возросло количество евро. Появилось золото. Сократились на 5% от общей суммы фунты и йены. Вырос юань.
— Как это повлияет на нашу экономику, на цены?
— На наши цены это, скорее всего, никак не повлияет. Поскольку эти самые доллары мы отдадим американцам, то есть мы их не сдадим, а купим на эту сумму золото или евро.
Мы не выбросим огромное количество долларов, например, в нашу экономику. Этого не произойдет. Они все равно будут где-то во внешнем мире обмениваться.
Стабильность наших запасов (хотел сказать валютной системы, нет — не валютной системы) от одного этого шага, наверное, не изменится к лучшему. Ведь от общих золотовалютных запасов России этот Фонд составляет не такой большой процент.
Потому что есть запасы Центрального банка, которые обосновывают наличие рубля, они — больше, и к ним вообще никто не приближался. И там основным, скорее всего, и дальше останется доллар.
— Почему доллар? Зачем нам так много их денег?
— Это же Егор Гайдар завел эту идею. Мысль была проста. "Золото, — говорил Гайдар, — нерентабельно. Поскольку оно лежит себе и лежит и не прирастает. А вот доллары можно положить в американские облигации и получать процент, пусть небольшой, но это — все-таки деньги".
Вот по этой логике все тогда и строилось. И потом долгое время так продолжалось. А то, что сейчас происходит, это — попытка от этой логики хоть немножко отойти.
— А это была неправильная логика?
— Это была абсолютно неправильная логика. Потому что фактически мы просто финансировали американскую экономику. Как только у нас появлялись хоть какие-то деньги, мы на них покупали доллары.
Мы не вкладывали эти деньги в строительство, в производство, в новые рабочие места, а только покупали доллары.
При этом наши власти радовались и говорили: ох, как хорошо, у нас золотовалютные резервы вырастут, будет нам хорошо. Но никому от этого хорошо не становилось.
— Кроме американцев.
— Да. Особо плохо нам, конечно, тоже не становилось. Но ведь они пользы-то не приносили. Это примерно как у наших зрителей в запасе годами лежит 500 долларов. Это, конечно, лучше, чем там ничего не лежит. Но при этом нельзя сказать, что от этого жизнь человека сильно изменилась…