Президент Путин заявил, что производители в России не должны подтягивать рост внутренних цен на продукты под мировые, это недопустимо. Инструменты для снижения завышенных цен давно известны, надо было вовремя реагировать. Премьер-министр Мишустин подписал документы о стабилизации цен: о соглашениях по ценам на сахар и подсолнечное масло, об ограничениях на экспорт зерна и о поддержке мукомолов. Дефицита социально значимых товаров в России после стабилизации цен не будет, заявил замглавы Минпромторга.
Мишустин заявил, что меры по сдерживанию роста цен на продукты временные и не надо этим увлекаться. Однако ФАС уже сообщило, что меры будут носить постоянный характер. Есть ли в этом логика? Как соединить несоединяемое? Куда нам всё-таки двигаться? Что является приоритетом? Обо всем этом и многом другом Инне Новиковой рассказал преподаватель политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Леонид Крутаков.
Читайте начало интервью:
Леонид Крутаков: Америку трясет и колбасит со страшной силой
Леонид Крутаков: сетевой мир — это мир тотального контроля, а не свободы
— Леонид, Путин удивился, почему у нас такое дорогое подсолнечное масло и сахар. В итоге начали их производителей строить, очень быстро организовали меры по контролю за ценами именно на эти продукты. Сейчас там все работают по этим двум направлениям, а ФАС будет и дальше следить.
Другое дело, что многие люди действительно живут очень бедно, об этом тоже на пресс-конференции говорили. Кроме подсолнечного масла им нужно бы и сливочного масла иногда попробовать, и много чего еще нужно, чтобы люди как-то нормально себя чувствовали.
С одной стороны, государственный контроль и снижение цен, конечно, хорошо. Но здесь — много популизма. Почему бы тогда не сделать, насколько возможно при нашей условно рыночной экономике, некое регулирование на всю потребительскую корзину? Насколько такое реально? Как вы все это оцениваете?
— Очень серьезный вопрос — системный, потому что по такой логике производители масла и сахара не должны жить в глобальном рынке, они должны жить по логике национальных интересов, защиты национальных интересов за свой счет, но тогда это надо применять ко всем.
— Это никак не поощряется.
— Если принимаются такие меры, то они должно применяться ко всем. Это должно применяться к газу, нефти и всему остальному. У нас же всегда, когда цены на мировом рынке на нефть растут, растут и внутренние на заправке.
— Они и так растут.
— Да, и без этого растут. И так же происходит со всеми продуктами. Тут все-таки должна быть элементарная логика и соответствующий выбор:
Это — две разные логики и это два разных принципа построения хозяйства, всей экономической системы.
Если вы признаете, что мы — часть глобального рынка, то почему вы требуете от конкретного Иванова, который продает подсолнечное масло, что он должен подчиняться другим законам?
Ребята, вы газ, нефть гоните по мировым ценам. Если у вас внутри сахар — по 30 рублей, а на мировом рынке подскочил до 60 долларов, конечно, я буду продавать туда. Прибыль же больше. Я налогов вам больше заплачу.
То, что людям будет при этом нечего есть, это — уже другие проблемы, не мои. Я же налоги заплатил. Купите на Западе теперь масло или семечку и сделайте. Вот логика рынка как работает.
Рынок — это же не базар. Базар существовал и до рыночной экономики. А рынок — это система взаимоотношений и политических, и экономических, и социальных. И если мы ее принимаем как таковую, то надо жить в этой системе по ее законам, а не нарушать их по своей прихоти.
При рыночной экономике впервые голод обрел не природный характер, а финансовый, потому что сложилась ситуация, когда стало возможным получать сверхприбыль из беды человеческой.
У нас ритуальные услуги — один из самых прибыльных бизнесов. У нас горе и несчастье становится поводом для заработка. Перевернули социальную суть общества как таковую.
А если говорить про национальную экономику, тут простые приоритеты — либо экономика работает на внутренний рынок и на внутреннего потребителя, либо она работает на внешние запросы потребления.
Если в этой логике мы работаем на внешнего потребителя, на удовлетворение экспортного спроса, а единственными критерием являются деньги, которые мы зарабатываем, то тогда население России как минимум раз в пять — избыточно, потому что наиболее прибыльными становятся только трубопроводы, танкеры и буровые вышки. Все то, что обеспечивает поставки на Запад.
Тогда зачем здесь нужно остальное население, которое ковыряется в земле, пытается свиней выращивать, коров и так далее? Это же обуза, нагрузка лишняя. Какие-то яблоки. Зачем они? Если у нас все деньги — только от продажи на экспорт.
Не надо нам ни яблок этих, ни людей. Давайте металлургию еще оставим, если она хорошую прибыль даёт. А может одну добычу сырья оставим. Выгодней же. А большинство людей тогда, получается, это — нахлебники. Вот такая логика.
Если абсурдность и бесчеловечность этого по маслу и сахару поняли, то хорошо. Эта логика действительно порочна для национального внутреннего рынка, для потребителя — русского человека, которого вы провозглашаете главным своим приоритетом.
Но если в масле и сахаре начали менять, то давайте эту логику распространим на всех, а иначе это — не логика, а грубый протекционизм одних и угнетение других производителей.
Давайте уж как-то думать, что делать дальше, как превращать глобальный проект Россию в национальный проект. Мы идем по этому пути, конечно, но очень медленно, на мой взгляд.
Две шаги направо, две шаги налево, шаг вперед и две назад — вот как-то так мы ковыляем.
А тут надо понять, осознать стратегию, потому что мы же уже давно все поняли про санкции и про весь этот глобальный якобы свободный мир в целом. Для американцев уже рынка нет, для них есть только политическая целесообразность.
Если вы это понимаете, вы об этом говорите, (а все наши чиновники говорят, что с той стороны идет политическая подтасовка и экономический нажим), зачем вы играете по этим правилам, если понимаете, что вы с шулером сидите за столом? Зачем вы правила соблюдаете, если у него 11 тузов в колоде? Что это за детский сад?…