Об экологической катастрофе в Норильске, пределах частной собственности и других животрепещущих вопросах беседуют председатель Совета директоров медиахолдинга "Правда.Ру" Вадим Горшенин и Главный редактор "Форум.мск" Анатолий Баранов.
Читайте начало интервью:
— Экологическая катастрофа в Норильске выявила сразу много вещей, над которыми обществу полезно задуматься. Одним из основных владельцев компании "Норильский никель" и относящегося к ней моногороду является Владимир Потанин, занимающий первую строчку рейтинга Forbes. Когда речь зашла о реновации Норильска, он сказал: "Нет, я готов участвовать, но на 50%, 50% пусть мне оплачивает правительство родное". При этом комбинат является государствообразующим предприятием, помощь ему уже шла. Откуда экологическая катастрофа? Как сейчас выясняется, прорвало нечто, срок эксплуатации которого закончился 30 лет назад. С тех пор комбинат находился в собственности по залоговому аукциону. И явно ничего там не обновляется, если начинает сейчас рушиться советское оборудование: просто никто не занимался этим делом. На фоне этого — насколько у нас бизнес социально ответственен?
— Начнем с залогового аукциона. Слушателям надо пояснить, что "Норильский никель" — не просто свечной завод. Это уникальное предприятие, которого нигде в мире больше нет, причем единственное за Полярным кругом. Оно производит около 90% мирового производства палладия, 5% меди, платиноиды тоже в серьезной доле. Там подземные туннели на 10 тысяч километров. Если бы рыть напрямую — получилось бы метро до Москвы и обратно. Освоение Луны сопоставимо с его постройкой.
— В советское время директор "Норникеля" получал зарплату больше, чем генеральный секретарь.
— То есть по большому счету такое предприятие цены вообще не имеет, таких денег нет в природе. И вот на залоговом аукционе оно было продано за 140 миллионов рублей двум молодым людям — Потанину и Прохорову в равных долях. Кстати, на заемные деньги, сейчас таких не получить. Годовой доход после продажи составил около миллиарда долларов. И люди не мучились, не прыгали, ничего не создавали — просто проснулись миллиардерами.
Дальше они стали что-то оттуда извлекать или, наоборот, вкладывать, чтобы дело продолжалось. Вкладывалось немало. Целую программу сделали: довольно по-честному переселили не особо нужных производству пенсионеров, инвалидов на Большую землю, что-то купив им в Краснодарском крае и сняли с себя немалую социальную нагрузку. Что касается экологии, я помню командировку в Норильск Юрия Маслюкова. У кого были проблемы с легкими, немедленно начиналась астма. Потому что медный завод столько угля в атмосферу выдает.
Здоровье от работы здесь не слишком укрепляется, правда, заработки у людей есть. Но чтобы возвращать деньги обратно в производство, не говоря уже об экологии и так далее — не очень это происходит, как не происходило в 1998 году. Это, видимо, считают излишними расходами. Зато мы знаем, что владельцы таких замечательных активов позволяют себе намного больше рядовых граждан. Когда у нас говорят сейчас о социальном дистанцировании, я страшно смеюсь. Социальная дистанция — это между нами и Потаниным, а не между двумя людьми в очереди. И эту дистанцию так и не перепрыгнешь никогда.
— И не заразишься, видимо.
— Нет, почему-то я за их здоровье спокоен, у них все хорошо. Есть ряд объектов, которые частными не могут быть по идее. Акционерными — куда ни шло, как Газпром" с контрольным пакетом у государства. Перед государством стоит более общая задача, чем получение прибыли. У частника эта задача — первейшая, если он нормальный предприниматель, то между прибылью и прогрессом он выберет только прибыль. Если выгоднее уничтожить предприятие — он так и сделает. У государства все же есть определенная социальная ответственность, особенно если оно хоть чуть-чуть демократическое.
Так что я полагаю, что такие объекты, как "Норильский никель" все же не могут находиться в частной собственности, это нелогично и несерьезно. Я так говорю даже после полета частной ракеты Илона Маска. Этого бы не произошло, если бы он не был подрядчиком NASA, если бы ему правительство Трампа не давало бешеные кредиты, и если бы NASA не снабжала его технологиями.
Вся наша промышленная культура формировалась через государство до советского времени. Цари протежировали Демидовым и прочим, строили тульские заводы, посылали туда дьяков. Те воровали, потом им рвали ноздри — но заводы-то оставались. Это факт, что такая структура народного хозяйства в нашей стране определена еще и его историческим развитием.
Частный владелец может дурака свалять, сойти с ума, уничтожить производство — но ответственное государство не позволит сумасшедшему купцу уничтожить свой завод. Исторический факт: купец Алчевский сошел с ума и покончил с собой — и слава богу, что его металлургический завод уцелел.
Беседовал Вадим Горшенин
К публикации подготовил Михаил Закурдаев