Недавний заочный спор между известным экономистом и могущественной финансовой структурой вызвал активную дискуссию в средствах массовой информации. Правда, она не вышла за рамки узкого круга интернет-изданий и не вызвала той реакции от официальных кругов, которой в действительности заслуживала. Ведь речь идёт ни много ни мало о принципах построения кредитно-денежной системы России и достижения страной реального суверенитета, а не мнимого.
Со стороны кажется несколько странным, что вполне невинное предложение экономиста Сергея Глазьева ввести налог на неторговые валютообменные операции, так называемый "налог Тобина", вызвал жесткий отпор со стороны Банка России, который потребовал от него "оптимизации коммуникационной деятельности". Критические стрелы в адрес Центробанка летят давно и с разных сторон, но они всегда разлетались в щепки от его непробиваемой защитной брони.
Но с недавних пор Сергей Глазьев занимает пост министра Евразийской экономической комиссии по интеграции и макроэкономике: то, что позволено "свободному художнику", не позволено чиновнику. И главное, есть вышестоящее начальство, к которому можно обратиться с кляузой.
Но не стоит отвлекаться на эту бурю в стакане воды, а лучше перейти к глубинным течениям, которые, образно говоря, и формируют погоду в нашем море финансов. Всем известно, что денежная эмиссия — это исключительная прерогатива Банка России. Обладая статусом финансового мегарегулятора, он обязан обеспечивать устойчивость рубля как национальной валюты и стабильность всего финансового рынка, контролировать работу коммерческих банков, управлять золотовалютными резервами и много чего еще. При этом правовой статус Центробанка остаётся чем-то размытым и неконкретизированным.
Эксперты из числа юристов и банкиров спорят на этот счёт, но факт остаётся фактом: за судьбу национальной валюты и финансово-экономическое благополучие страны отвечает структура, которая даже не является органом государственной власти.
Наши денежные власти всё время говорят о важности таргетирования инфляции. Казалось бы цель по обузданию инфляции достигнута, но какой кровью? Ведь инфляция появляется в том случае, если в нарушение необходимого баланса денежная масса перевешивает товарную. Сжимая денежную массу, Центробанк искусственно сокращает поступление крови в живой организм экономики.
По мнению доктора экономических наук, профессора кафедры муждународных финансов МГИМО Валентина Катасонова, инфляцию сложно победить таким садистским способом, а окончательно загубить экономику вполне реально, так как "регулярные кровопускания грозят летальным исходом пациента".
Уровень монетизации российской экономики и так сильно отстаёт от среднемирового. Дисбаланс между денежной и товарной массами можно было бы устранить за счёт выдачи "длинных" кредитов на создание новых производственных мощностей. Росло бы предложение товаров и услуг, что обеспечивало бы устойчивую покупательную способность рубля.
"Вместо этого Банк России наращивает свои валютные резервы, то есть кредитует (бессрочно и почти беспроцентно) экономики других стран", — утверждает Валентин Катасонов.
Между тем, власти США, насаждая в мире монетаристскую теорию и призывая всех любой ценой искоренять инфляцию, сами действуют с точностью наоборот. Когда в 2008–2009 годах случился ипотечный кризис, многотриллионные убытки банков и корпораций США были компенсированы Федеральной резервной системой (ФРС) за счёт программ количественного смягчения: были допечатаны 4,5 триллиона долларов, что дало рост ВВП вместо ожидаемого снижения. Аналогичным путём печатный станок включён и сегодня на фоне коронавирусного кризиса как в США, так и в Евросоюзе.
Уже всем становится понятно, что мировой финансовый капитал зиждется на виртуальных деньгах. Основная часть денежной массы рождается в компьютере, а не сходит с печатного станка. Экономист Валентин Катасонов характеризует эту систему как некую триаду, дьявольскую троицу. Три угла этой триады составляют:
США как территория и как государство обеспечивают всей своей военной мощью безопасность печатного станка и продвижение "зеленой бумаги" по миру. Реальная власть, между тем, у ФРС — частной корпорации, которая принадлежит акционерам-космополитам.
Способ денежной эмиссии, который применяется в России — это валютное управление (currency board), при котором денежная единица попадает в обращение при покупке иностранной валюты на финансовом рынке. По мнению экспертов, такой способ эмиссии является наихудшим и используется в экономически отсталых странах.
"Я такую схему называю популярно перекрашиванием зеленых долларов в национальные цвета, — заявляет Валентин Катасонов. — На самом деле ЦБ действует как валютный обменник… У нас вообще нет денежно-кредитной политики, потому что у валютного обменника особой политики нет! Есть просто инструкция, по которой действует девушка, сидящая в кабинке — всё!".
При существующей модели накопление средств в международных резервах означает выгоды не для национальной экономики, а процветание тех стран, чья валюта приобретается — прежде всего США. Когда мы приобретаем казначейские бумаги США, это позволяет им затыкать дыры в бюджете, которые главным образом возникают из-за гигантских военных расходов. Их подпитывает и денежная эмиссия доллара, которую на 50 процентов потребляют страны мира за пределами Штатов. То есть мы поддерживаем военный потенциал государства, которое признало нас своим главным геополитическим противником и ведёт против нас беспощадную гибридную войну до полного уничтожения.
Что касается предложений Сергея Глазьева, то они заключались в том, чтобы прибегнуть к "общепринятым в мировой практике мерам по нейтрализации атак валютных спекулянтов, использующих колебания нефтяных цен для манипулирования курсом рубля".
Другая проблема, против которой призывает бороться экономист — это бесконечный вывод капиталов в оффшоры, ставший давно уже бичом нашей экономики. Казалось бы вот достойная задача, которой следовало бы вплотную заняться финансовому мегарегулятору. По разным оценкам, за последние 10 лет из России вывели от 1 до 3 триллионов долларов. Эти деньги оседают на офшорных счетах западных банков, вкладываются в недвижимость по всему миру. В общем, они работают не на Россию, а на экономику западных стран.
Сегодня можно вспомнить высказывание экономиста Сергея Глазьева 4-летней давности: "В созданной Банком России "новой реальности" выживают только спекулянты, а производство умирает. Это путь к экономической катастрофе".
По мнению экономиста, лишь отказавшись от использования доллара в качестве мировой валюты, введя налогообложение на "сомнительное трансграничное движение капитала", проведя деофшоризацию экономики, Россия сможет прекратить гибридную войну и выйти на устойчивые темпы роста.
Сергей Глазьев далеко не единственный, кто за это ратует. Есть экономисты, которые выступают с еще более жестких позиций.
Финансовые элиты заинтересованы в максимально высоких прибылях здесь и сейчас, что вступает в явное противоречие с долгосрочным кредитованием промышленности и производства.
Наша страна по богатству на душу населения ни в чем не уступает богатейшим странам мира, но нас грабят нещадно и беспардонно, полагает Валентин Катасонов. Это происходит под гипнотизирующие речи ЦБ и правительства про "таргетирование инфляции" и "плавающий курс рубля". Что еще такого должно произойти в нашей экономике, чтобы очевидная необходимость серьёзных изменений в финансовой системе страны постигла умы власть предержащих? Как бы то ни было, многочисленные голоса к тому призывающие дают надежду на то, что, по законам диалектики, количество должно рано или поздно перейти в качество и побудить власть к назревшим уже давно реформам.