О нынешнем положении и мрачных перспективах российской экономики главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал международный консультант по организационному развитию корпораций, бизнес-консультант Евгений Гильбо.
Он считает, что предпринимательство в России полностью уничтожено, делать бизнес теперь некому. Поэтому, когда рухнет нефтегазовый экспорт (а это уже скоро случится), от экономики практически ничего не останется.
Читайте начало интервью:
Евгений Гильбо о системном кризисе российской экономики
— Евгений Витальевич, что еще изменилось в России за пять лет со времени вашего прошлого интервью? Как развивались события? Какие из ваших прогнозов оправдались? Изменилось ли как-то отношение к предпринимателям и бизнесу? Как чувствует себя российская экономика в целом?
— Несколько лет назад, как мы помним, был список Титова, который просил амнистировать несколько десятков тысяч предпринимателей в обращении к президенту. Эта челобитная так и не была удовлетворена, хотя Титов просил немного. Он просил просто выпустить из зоны людей, которые туда попали в процессе раздербанивания их бизнеса. И речь не шла ни о возвращении бизнеса, ни о каких-то компенсациях, а только о том, чтобы их выпустить живыми.
В этом было отказано, поэтому стало очевидно, что все-таки власть считает их классовым врагом. Значит, соответственно, предпринимательство как пласт было уничтожено. Потому что понятно, что список Титова, в котором было несколько десятков тысяч, где-то 80 тысяч, осужденных предпринимателей, — это только верхушка, которая достучалась до Титова. Конечно же, не все до него достучались.
Соответственно, в нынешнем поколении бизнес делать некому, и когда рухнет нефтегазовый экспорт, от экономики практически ничего не останется. А он рухнет в ближайшие годы просто потому, что принято стратегическое решение вытеснять Россию с нефтегазового рынка Европы. А китайцы, особенно когда у них контрагент в сложной ситуации, не упустят возможность отжать по-максимуму.
Поэтому, собственно говоря, потеря европейского рынка, плюс к тому, что, в общем-то, и сами ресурсы добывающей промышленности в России подходят к концу, потому что ведь добывающая промышленность — это, ко всему прочему, большие инвестиции. Последние серьезные инвестиции были сделаны туда еще при Горбачеве.
Соответственно, то, что вложено в нефтегазовую отрасль за несколько пятилеток, на нынешние деньги можно оценить где-то примерно в четыре триллиона инвестиционных современных долларов. Понятно, что этих инвестиций хватило на 30 лет, так сказать, на раздербанивание. Но что назвать раздербаниванием? Я объясню механизм.
Дело в том, что существуют издержки производства, есть текущие издержки, операционные, и есть издержки капитальные, то есть возмещение капитала, затраты капитала, которые уже вложены. Его надо возмещать, иначе он тратится и уходит в ноль, и на этом производство кончается. Называется это амортизацией.
Так вот, на самом деле в Российской Федерации в течение последних десятилетий все время нефть продавалась ниже уровня общих издержек, то есть выше уровня операционных издержек, но ниже уровня общих издержек. Было только где-то пять или шесть лет за все это время, когда мировая цена на нефть покрывала полные издержки, была выше их, тогда имела место экономическая прибыль.
Все остальное время имела место только операционная прибыль, то есть, по сути, шло проедание вот этого самого основного капитала, который не возмещался все эти годы. Часть этой операционной прибыли съедали за счет низких цен контрагенты на Западе, а часть доставалась, раздербанивалась теми внутренними агентами, которые по тем или иным механизмам стали хозяевами этих корпораций.
Значит, дальше — часть этого тоже как-то уходила на Запад, а часть… В общем, понятно, как они это использовали, я не буду рассказывать… Соответственно, в результате не было возмещения основного капитала. Основной капитал, по большей части, за эти годы проеден. Его надо восстанавливать, то есть хотя бы сейчас нужно вкладывать, чтобы это поддержать. Чтобы сохранить старый уровень добычи, нужно сейчас вкладывать сотни миллиардов в геологоразведку, сотни миллиардов в новые бурения.
— В новые разработки, в новые месторождения, которые нужно разрабатывать.
— Да. В новые месторождения, в новое оборудование и т. д. При этом еще сейчас не все оборудование можно купить из-за санкций, а своего не производится уже давно. Плюс ко всему этому устаревшая технология, потому что сейчас есть технологии более эффективные.
То есть так или иначе срочно надо инвестировать. А этих денег просто нет, они все проедены, эти триллионы вывезены далеко за пределы Российской Федерации. Значит, соответственно, восстановить нефтяную отрасль невозможно, у нее начинается этап деградации и параллельно с этим этап замещения российского нефтегазового экспорта в Европе.
Это будет очень быстро идти, то есть в течение нескольких лет мы увидим потери как минимум половины той части рынка, которую Россия занимает. Это означает сокращение, грубо говоря, вдвое, а может, и в большей степени притока валюты в страну. Я уже не говорю о прибыли, я уже не говорю об общем доходе, я говорю всего лишь о притоке валюты в страну, то есть денег извне. Их тоже уже практически не будет.
Читайте продолжение интервью:
Евгений Гильбо: санкции против России — выдумка СМИ
Евгений Гильбо: в российской власти плохие бухгалтера
Евгений Гильбо: проблемы народ России выбрал себе сам
Евгений Гильбо о фашизации и преследованиях меньшинств
Западный социолог о конфликтах на постсоветском пространстве
Евгений Гильбо предсказал коллапс российской государственности
Евгений Гильбо: Россия предложила Белоруссии самоубиться