Саммит Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в Сочи 14 мая прошел без сенсаций и прорывов: лидеры призывали углублять интеграцию и жаловались, что уже достигнутые договоренности не соблюдаются.
Так, Александр Лукашенко сказал, что в торговле регулярно "вместо того, чтобы свободно торговать, мы закрываемся друг от друга и, более того, обмениваемся взаимными претензиями через СМИ, рискуя международным авторитетом ЕАЭС", цитирует президента Белоруссии "Комсомольская правда".
Есть ли перспектива у интеграционного объединения под названием ЕАЭС, "Правде.Ру" рассказала руководитель отдела экономики Института стран СНГ, ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Аза Мигранян.
— Как известно, 88 процентов евразийского рынка (Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения, Киргизия) занимает Россия. И главная преференция для наших партнеров — это доступ к российскому рынку. А в чем состоят экономические выгоды для России?
— Если мы говорим о конкурентноспособной продукции в секторе сельскохозяйственного производства, то, конечно же, это пополнение наших ассортиментных позиций, это решение вопроса импортозамещения, особенно по плодово-овощной продукции сезонного характера. Если говорить об Армении, то это, в том числе, консервированная продукция. Нам интересно более широкое вхождение на наш рынок Киргизии и Казахстана со своей животноводческой продукцией (мяса и его производных) при условии их соответствия техническим требованиям Таможенного союза.
Если говорить о других отраслях, была неплохая производственная кооперация в области промышленного сектора, например, с Казахстаном в пограничных районах. Именно с российским участием в Казахстане было создано производство грузовых автомобилей и некоторых других видов автотранспорта. России выгодно развивать взаимодополняющие замкнутые технологические цепочки с использованием природных ресурсов, трудового потенциала стран-партнеров на местах их локализации. Не мигрантов у нас принимать, а давать им работу на местах.
Нам надо уходить от лобовой конкуренции именно в тех сферах, в которых у нас имеются конкурентные отношения.
— Что это за сферы?
— Например, при производстве и экспорте энергетического сырья, минеральных ресурсов с Казахстаном, по зерновым — тоже с Казахстаном. Мы можем формировать кооперационные связи с использованием трубопроводов, использовать мощности российских предприятий по перевалке и перемещению зерновых культур, их хранению и т. д. Возможностей использования потенциала интеграции очень много, но, к сожалению, пока они у нас находятся на начальном этапе.
— Насколько возможно выстроить отношения внутри ЕАЭС на взаимовыгодных условиях?
— Это возможно. И в этом смысле проводится достаточно серьезная работа Евразийской экономической комиссии, особенно если мы говорим о формате создания общих рынков, а в перспективе — и единых рынков. Например, уже создан общий рынок фармакологической продукции и продукции медицинского назначения. У нас на этом поле есть общие условия, единые требования, свободное хождение продукции стран-партнеров на территории каждой страны, и, естественно, это расширяет возможности отечественных, национальных производителей.
Подвижки по формированию общего рынка электроэнергии тоже позволяют определенным образом регулировать энергетический баланс, и это может быть подспорьем в случае дефицита или профицита энергоресурсов, электроэнергии в частности. Был такой успешный опыт по взаимному перетоку электроэнергии с Казахстаном, который, к сожалению, был недолгосрочным. Но тем не менее практика показывает, что и технологические возможности, и экономические интересы взаимной поддержки и партнерства имеют место быть. Для этого нужны определенные условия, соглашения, унификация законодательства и, конечно же, желание.
— Какие стратегические активы мы приобрели или владеем ими в Армении, Казахстане, Белоруссии, Киргизии? Есть ли интересные объекты для инвестиций?
— Дело в том, что наиболее прибыльные отрасли — это ресурсодобывающие, особенно в сфере минеральных ресурсов. На сегодняшний день они в основном находятся под контролем зарубежных инвесторов. Это западноевропейские, американские компании. В Казахстане достаточно высок удельный вес китайских инвесторов, особенно в области добычи и переработки топливно-энергетических ресурсов, металлов, горнодобывающей отрасли.
В Киргизии добычу золота на сегодня контролируют канадские инвесторы. Мы за 20 лет суверенного функционирования достаточно много упустили возможностей с точки зрения экономических выгод и приобретения активов прибыльных и рентабельных предприятий. Но тем не менее российский капитал достаточно мощно присутствует в сфере инфраструктуры таких сложных объектов, как гидроэнергетика, технологически сложных инфраструктурных объектов. Пока у России достаточно собственного производства для обеспечения потребностей российского рынка, а дефицит финансовых ресурсов ограничивают возможности российского капитала по активной инвестиционной политике в этих странах.
— Вопрос по Белоруссии. Нужно ли нам подкармливать белорусский социализм за счет кредитов и преференций? Почему не требуем геополитической поддержки. Ведь ЕС в этом плане совсем другой?
— Очень сложный вопрос. И он в большей степени лежит в плоскости политики двусторонних отношений. Вопрос связан не с подкармливанием, а с обеспечением взаимовыгодных условий сотрудничества, так как Белоруссия присутствует на российском рынке с точки зрения экономической составляющей. А вот Россия — она в большей степени рассматривает Белоруссию как свой западный форпост, обеспечивающий хоть какой-то баланс сил в том направлении. И белорусская сторона этим активно пользуется. В данном случае вопрос очень сложно аргументировать только экономическими категориями, и здесь необходимо рассматривать крупные геополитические аспекты, которые я бы не хотела затрагивать…
— Прошел саммит ЕАЭС в Сочи, никаких позитивных новостей не было. Тупик? Куда двигаться, может, к двусторонним отношениям, как Трамп?
— Нет никакого тупика. Есть планомерное развитие, исполнение рамочных соглашений, которые подписаны в соответствии с союзным договором. Сейчас идет имплементация использования нового единого Таможенного кодекса, что требует осмысления законодательной работы, создания единой информационной базы, так как все страны не единообразно подготовлены. Идет активная работа в сфере унификации законодательства и поиска компромиссных решений по формированию общего рынка нефти и газа, которые планируется достичь к 2025 году. Идет достаточно серьезная работа по унификации и гармонизации законодательства, регулирующего расчетно-платежные отношения, формирование условий движения капиталов, признания банковских лицензионно-разрешительных документов, что очень важно.
Мы видим развитие и движение к тому, чтобы создавать условия функционирования общего финансового рынка. Это, опять же, перспектива 2020-2025 годов. Есть некоторые достижения в области формирования интеграционного сбережения в валютной сфере, но это не создание валютного союза, а именно интеграция в области регулирования валютных отношений. Это все очень важно, потому что все это вкупе создает единую зону, единые условия, единую территорию для работы в бизнесе. Все эти сферы если противоречат друг с другом или не соответствуют, то очень сложно говорить о развитии торговых отношений и, уж тем более, производственных.
И еще что важно. Сейчас очень активно идет работа по цифровой экономике, это сейчас один из основных трендов, по которому сейчас работает Евразийская комиссия.
Читайте по теме:
Призрак Поднебесной: Таджикистан и Узбекистан не хотят вступать в ЕАЭС
"Братом буду!": Пашинян поклялся дружить с Россией и попросил денег