Более 20 миллионов россиян живут сегодня в малых городах, моногородах и наукоградах, некогда строившихся вокруг одного завода или научного института. Положение этих населенных пунктов в большинстве своем незавидно, хотя раньше многие процветали. Можно ли вдохнуть в них новую жизнь и что для этого нужно сделать? Об этом в видеостудии Pravda.Ru рассказал генеральный директор Института ЕвразЭС Владимир Лепехин.
— Сколько сейчас малых городов в России?
— Примерно 800, и их количество все время уменьшается. Малые города превращаются в большие поселки.
— Из них моногородов — порядка 300, да?
— На самом деле, никто не знает точно. Максимальная цифра, которая озвучивалась, — примерно 360.
— И наукограды, статус которых, говорят, получить сложно достаточно, их, вроде бы, цифра определена, их чуть больше десяти, да?
— Была такая цифра — 13.
— С точки зрения выживания, что у них общего и какие различия? Многие ли находятся в зоне риска?
— Общее, пожалуй то, что все наукограды и моногорода — малые города, и все они находятся на грани выживания. Конечно, разные перспективы у них. Малый город не обязательно же является моногородом. Может быть вполне процветающий городок, в котором развивается разная индустрия, какие-то промыслы. Это уже зависит от политики, которую проводят местные и региональные власти.
Наукограды (несмотря на то что жители этих моногородов, ученые, пыталась продвинуть нормативную поддержку наукоградов, делали все возможное, чтобы наукоемкие города получили особый статус) в основном влачат жалкое существование. Политика нашего правительства была такова, что наукоградов практически не стало.
Но сейчас ситуация меняется, поэтому возникают некоторые перспективы, оживают какие-то научные организации, "оборонка" развивается. "Оборонке" требуются конструкторские бюро, НИИ и КБ, которые, собственно, и составляли костяк этих наукоградов.
Часть моногородов, которые нашли какие-то новые для себя занятия, встроена в какие-то программы социально-экономического развития регионов, выживает, но основная масса находится на грани существования. Потому что опять же федеральной политики развития моногородов до сих пор нет.
Нет стратегии. Некоторая попытка такую стратегию представить была несколько лет назад, когда был взят курс на так называемую модернизацию. Появились некоторые инновационные подходы и по моногородам. Эльвира Набиуллина, еще возглавлявшая министерство экономики, озвучила некоторые меры. Но эти меры смехотворные, к тому же, собственно, всего три варианта и предлагались. Первый — это просто переселить людей, что на самом деле невозможно…
— То есть, полная ликвидация городов?
— Конечно. Посчитали, что их поднять, перепрофилировать невозможно. Для этого нужны деньги, но это дело второе. Главное — необходимо понимать, что в этих городах делать, что развивать. Поскольку такого понимания не было, то был взят курс на сворачивание этих моногородов и нужно было подумать о людях, людям было предложено переселяться.
Фактически люди были брошены на произвол судьбы. Хотя было принято решение, что им нужно давать какие-то подъемные, но размер этих подъемных смехотворен — на уровне 500 тысяч. А квартиру в моногороде продать по тем же причинам не получится. Купить в нормально работающем городе даже комнату за эти деньги — тоже. Значит, мера неработающая.
Вторая мера — это льготные кредиты. Властям моногородов была предложена кредитная линейка — пожалуйста, вот на перепрофилирование предприятий можно привлекать. Но понятно, у нас ни один льготный кредит не работает, потому что существуют посредники, а самое главное — колоссальный бумагооборот.
Были попытки документы, заявки на эти льготные кредиты оформлять. Но некоторые регионы демонстративно от этого отказывались, то есть посчитали, что лучше сохранить статус-кво, то есть обречь город на умирание, чем возиться с бумагами, направлять заявки в федеральные структуры, получать какие-то отлупы, условия по откатам и т.д. В любом случае для трехсот с лишним городов это абсолютно нереальная мера.
Ну и третье предложение — совершенно простое и циничное. В принципе, этот подход у Дмитрия Медведева так и не изменился. Он и до президентства, и в бытность свою президентом, и сейчас занимает такую позицию: спасение регионов — дело рук самих регионов, и поэтому давайте, шлите заявки, что вы предлагаете, как спасти моногород, а мы, типа, посмотрим.
А что можно решить у нас без федерального органа власти в каком-нибудь маленьком городке, который повязан по рукам и ногам существующими бюджетными отношениями, порочной банковской системой и т.д.? Поэтому, конечно, никто не решается даже на то, чтобы сделать объективный анализ ситуации с моногородами.
Этот вопрос касается не только моногородов, но и вообще малых городов, поселков и сел. Сейчас особо катастрофическая ситуация сложилась в селах, где закрываются поликлиники, школы, автобусное сообщение, родильные дома… Можно сколько угодно говорить о том, что какие-то сегменты у нас качественно растут, улучшаются отдельные стороны жизни, но в целом Россия становится депрессивной территорией, малопригодной для нормальной жизни.
Все наши геополитические противники это видят, и их подстегивает, что Россия сжимается. И до какого состояния Россия дойдет в этом ужимании?… Можно, конечно, предположить, что после какого-то момента возникнет ломка сознания, потому что не останется ничего другого, как переходить на новую парадигму.
Она уже есть, уже известно, куда двигаться, но просто элиты для этого не созрели. Они еще надеются почему-то, что Запад, возможно, отменит санкции, после чего будет дружба с Западом, что Китай будет вечным другом, что радикальные исламисты не перейдут границы и т.д. Но все это заблуждения.
Я думаю, что скоро эти последние иллюзии рухнут. У нас много умных людей не только в народе, в элитах тоже. Поэтому надеемся, что будет принято правильное решение.
Интервью к публикации подготовил Юрий Кондратьев
Беседовала