С мая текущего года в России начала действовать расширенная версия антипиратского закона, под действие которого попадает не только видеоконтент, но и музыка, книги и тому подобное. Подробно об антипиратском законодательстве и борьбе с контрафактом в Рунете Pravda.Ru рассказал юрист, старший партнер компании "Катков и партнеры" Павел Катков.
— Павел, напомните, пожалуйста, краткую историю борьбы с интернет-пиратством.
— Прежде чем появилось интернет-пиратство и прежде чем появился интернет, было право. И право интеллектуальной собственности насчитывает не один год, не десять и не сто лет. И когда появился интернет, первые попытки законодателей, не только в России, но и в других странах мира, сводились к тому, чтобы применить к интернету те правовые нормы, которые обычно применялись к реальной жизни, давайте будем называть это "офлайн".
Если была некая норма Гражданского кодекса или Уголовного кодекса, или Кодекса об административных правонарушениях, о воздействии на нелегальное распространение физических товаров или физических носителей, например, дисков, законодатель и правообладатель пытались применить ее к интернету.
Но отчаявшись и разочаровавшись в эффективности офлайновых законов в сети, законодатель и заинтересованные отрасли разработали специальный закон — то, что мы сейчас называем пиратским законом, вторым антипиратским пакетом.
— Насколько я знаю, первый пакет был введен в августе 2013 года и касался исключительно видеоконтента, второй был введен 1 мая этого года? А почему решили принимать закон в два захода?
— Дело в том, что объектов у нас много. У нас есть кино, музыка, архитектура, фотографии, литература, есть товарные знаки, патенты, то есть разные результаты индивидуальной деятельности и средства индивидуализации. И незаконное использование в интернете для разных видов объектов по-разному актуально.
Наверное, допустим, архитектурные модели, чертежи вряд ли будут так востребованы, я не верю, что миллионы пользователей будут их копировать, выкладывать. Конечно, наиболее актуально это для четырех отраслей: кино, музыка, литература и программные продукты.
Когда законодатель с 1 августа 2013 года вводил в действие антипиратский закон, очевидно, он понимал, что первый период его применения будет носить в определенной степени тестовый характер, и, конечно, такая чувствительная вещь, как интернет, не могла не вызывать опасений о чрезмерном, неаккуратном применении этого инструмента.
Пожалуй, поэтому законодатель выделил две главные, как ему казалось, отрасли — это кино и музыка. В самом первом проекте были музыкальные произведения, просто при прохождении двух палат парламента музыкальные произведения выпали. Сейчас расширилось действие закона на другие объекты авторских и смежных прав, кроме фотографии.
Почему кроме фотографии? Есть мнение, что фотографий больше, чем других объектов, и что будто бы неясны их правообладатели. Здесь участникам отрасли надо быть активными. А их даже не было слышно, и по совокупности этих признаков, я думаю, их исключили. На самом деле, неправильно, потому что вам любой юрист скажет, что недопустимо дискриминировать одни объекты в угоду другим.
Опять же формулировка авторских и смежных прав, возможно, на слух хороша. Но с правовой точки зрения она не является полной, потому что не включены в нее средства индивидуализации, то есть товарный знак. А по статистике компаний интернет-торговли, доля контрафакта и серого товара в интернете — до 55 процентов, в зависимости от товарной категории. То есть это половина и более. Сейчас невозможно применить антипиратский закон именно к товарным знакам, потому что они туда не вошли.
— Но если контрафактную игрушку или одежду в офлайн-продажах легко идентифицировать с юридической точки зрения, то чем отличается интернет-магазин?
— Интернет очень быстрый. Вот почему о кино говорят? Потому что премьерный показ фильма идет месяц. За этот месяц вы должны отбить ваши деньги, еще и заработать. Если вы пожалуетесь в правоохранительные органы, через месяц вообще ничего не произойдет. Вам через месяц только скажут: мы приняли вашу жалобу. А может, и откажут.
Эти старые методы все-таки сложно применимы. Первые меры пиратского закона могут быть применены в течение семи дней. За семь дней ни один правоохранительный орган ничего не сделает. Поэтому антипиратский закон и придумали, он должен быть быстрый.
— Какие принципиальные особенности интернета понадобилось учесть законодателям, чтобы создать антипиратский закон? Один важный момент — это скорость, второй, допустим, досудебное урегулирование.
— В законе появилось понимание, что интернет — это на самом деле глобальный посредник. То есть интернет — это цепочка субъектов, которые, так или иначе, задействованы в обороте результатов интеллектуальной деятельности в интернете. И они могут оказать содействие правообладателю в защите его интеллектуальных прав.
— Могут или обязаны?
— По закону теперь обязаны. То есть законодателем учтен субъектный состав. Второе — он учел, конечно, трансграничную природу интернета. Вы можете иметь сайт в зоне. com, сервера хранить в Голландии, компания будет принадлежать человеку из какой-нибудь третьей страны, а обращена будет на территорию России, и вот эта трансграничность, разнесение этих категорий по разным юрисдикциям, что иногда делается специально, конечно, всегда правоприменителям создавало сложности.
Например, в антипиратском законе есть такой шаг, когда Роскомнадзор обращается к провайдеру хостинга, но провайдер хостинга может быть зарубежный и для него предписания Роскомнадзора не являются обязательными, то есть он ему не указ. И в этом случае эта цепочка шагов антипиратского закона доходит до нашего российского оператора связи, который просто перекрывает доступ к этому сайту по магистральной трубе.
— Насколько я знаю, первой версией предусматривалось исключительно судебное урегулирование, а во второй появилась такая процедура, как возможность досудебного урегулирования. А как долго длится судебное урегулирование?
— То, что происходит по антипиратскому закону в суде — это обычное исковое производство. Оно может длиться месяцами. У нас недавно было дело, которое длилось полгода, но меры приняли уже через неделю. То есть принципиальное отличие процедуры по антипиратскому закону может в суде заключаться в том, что вы до иска направляете заявление о принятии обеспечительных мер, и эти меры применяются в течение недели, если все сделано правильно, а уже потом вы подаете иск. И уже в исковом производстве вы можете заявлять какие-то иные требования к этому сайту.
— Хорошо, а если мы предположим ситуацию, что правообладатель подал иск, но дело проиграл? А владелец сайта понес потери, будет ли какая-то сатисфакция?
— Тогда блокировку разморозят. И если интернет-площадка считает, что у нее есть права на этот объект, либо у объекта истек срок правовой охраны, или он размещен под свободной лицензией, или он полагает, что это действительно недобросовестная конкуренция, он приглашается в суд.
Но дело в том, что он в суд не всегда ходит. Если сайт был заблокирован ошибочно, или правообладатель не имел прав — интернет-площадка должна прийти в суд, она имеет право подать и встречный иск и как ответчик защищаться, и выиграть может. Здесь никто не говорит о том, что это какая-то карательная модель, где сайты загнаны в угол.
— Как может оцениваться рынок интернет-пиратства? Очевидно, что он очень масштабный!
— Мировой рынок легального цифрового контента — музыка, видео, книги, еще в 2013 году был 106 миллиардов долларов. Прошло два года, рынку такому свойственно расти вместе с интернетом. Я приведу пример, интернет в России ежегодно подводит эти итоги, и у многих я вижу цифру 30 процентов в год.
Представьте себе отрасль, которая сама, без государственной поддержки, без всяких вливаний растет на 30 процентов в год! Поэтому эти 106 миллиардов долларов в мире — это не 106 уже миллиардов — это больше.
Российский рынок легального цифрового контента — это 200 миллионов долларов. Я скажу вам так, что этот объем соответствует уровню Южной Африки. При этом у нас интернет один из самых лучших — массовых, быстрых в Европе и, наверное, в мире.
— А нелегальный контент, по вашим предположениям, может превышать легальный во сколько раз?
— Я думаю, в десятки.
— На чем зарабатывают пираты? В основном на рекламе?
— Есть два вида монетизации любого контента — пиратского и не пиратского — это подписка ежемесячная, плата за трек, за объект, и реклама. Конечно, реклама пользователю наиболее мила, потому что он ничего не платит. Когда идет судебная риторика, представитель сайта часто приходит и говорит "я не беру денег с пользователя, значит, я не зарабатываю".
Но вы послушайте, телевидение тоже не берет с вас денег, когда вы смотрите телевизор, вы же не платите за антенну, но тем не менее оборот телевизионного канала велик. Потому что это другая бизнес-модель, она построена на рекламе. Поэтому надо четко понимать, что реклама в медиа — это двигатель торговли.
— А сейчас много платных нелегальных сервисов?
— Прямая платность, когда сервис в интернете берет твердые деньги или деньги за трек, за объект с пользователя — это, конечно, более редкая птица по сравнению с рекламной моделью, но я не вижу принципиальной разницы между рекламной моделью и моделью с оплатой.
— Звучат мнения, что в антипиратском законе есть перекос в сторону правообладателей. Вы согласны с тем, что есть достаточно много лазеек, когда правообладатель или кто-то от его имени может прикрыть добропорядочный контент, например, в конкурентных целях?
— Давайте говорить честно, антипиратский закон — это не панацея, он несовершенен. Там есть, что улучшить, это правда. Не буду лукавить и скрывать, что антипиратский закон носит откровенно обвинительный характер. Это тоже правда. Но скажу на это, что экстремальная ситуация требует экстремальных мер.
Скорая едет по "встречке", потому что ей некогда ждать, потому что ситуация критическая. Так и здесь — прежде, чем появились эти инструменты, интернет долгое время рос на контенте, никому ничего за это не платя.
И когда 10 лет эта доля росла, и никакого антипиратского закона не было, ничего нельзя было сделать, то, конечно, были большие проблемы у киношников, у музыкантов, у литературы.
Теперь этот маятник качнулся в другую сторону. И, конечно, чем сильнее вы пружину загнали в минус, тем сильнее она обратно отлетит в плюс.
Читайте также:
Интернет: законы второй реальности
Интернет-пиратство победят налогом
Герман Клименко: Как меняется Рунет
Авторское право и "Яндекс". Кто кого?
Подготовила к публикации Мария Сныткова
Беседовала